Идея разыскать Алексея Елисеева - космонавта литовского происхождения - возникла на международной космической конференции SEMWO, проходившей в ноябре в Вильнюсе. Поиски контакта длились месяц.
Когда в середине декабря в телефонной трубке я услышала молодой голос, мне даже пришлось уточнить, действительно ли я разговариваю с 77-летним космонавтом.
Отец Алексея был литовцем, и звали его Станисловас Курайтис, но судьба уготовила ему судьбу «врага народа».
Сразу заговорили о литовском происхождении А.Елисеева. Отец Алексея был литовцем, и звали его Станисловас Курайтис, но судьба уготовила ему судьбу «врага народа». Будущему космонавту не суждено было насладиться общением с отцом. Несколько лет спустя С.Курайтис был реабилитирован, создал новую семью.
Рассказывая о «космической» Литве, я упомянула Римантаса Станкявичюса, которого Алексей знал и назвал прекрасным летчиком испытателем. Во время подготовки первого совместного советско-американского полета в космос ему тоже доводилось общаться с астронавтом Кэролом Джозефом Бобко, недавно гостившим в Литве и обнаружившим здесь свои корни.
Письмо отца
Своего отца Алексей Елисеев почти не помнит. Его мать Валентина Елисеева развелась с мужем после того, как он стал «врагом народа», и поменяла фамилию сына на свою. В конце своей жизни С.Курайтис написал сыну письмо, в котором коротко описал свой путь: «Детство, семилетняя школа, завод «Комсомолец», путевка на трудовой факультет, институт, аспирантура. Потом - 22 года, вычеркнутые из жизни, и снова работа в институте, только на этот раз не в учебном, а в исследовательском. Сначала я защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию. В лаборатории, которой я руковожу, была открыта новая промышленная отрасль».
У меня отца забрали, как только я родился. Он учился в аспирантуре, и они с моей матерью жили в общежитии для аспирантов. Неожиданно в комнату вошли двое в штатском и забрали моего отца с собой.
Для А.Елисеева вопрос об отце - самый болезненный: «У меня отца забрали, как только я родился. Он учился в аспирантуре, и они с моей матерью жили в общежитии для аспирантов. Неожиданно в комнату вошли двое в штатском и забрали моего отца с собой. Отец был оптимистом, он был уверен, что это недоразумение и через пару часов он вернется домой. Но не вернулся. Неожиданно он стал «врагом народа», а мама - женой врага народа. Больше своего отца я не видел. Мы только мельком встретились у станции метро, когда я был подростком. Общих семейных фотографий у меня нет».
Свою жизнь считает интересной
Космонавт литовского происхождения всю жизнь старался быть рядом с пытливыми, талантливыми людьми. И это ему удавалось. В 1998 году он написал мемуары на русском языке «Жизнь - капля в море». В предисловии автор отмечает, что при любых обстоятельствах остается шанс сделать свою жизнь интересной.
Елисееву самому выпало счастье стать не только участником завоевания космического пространства, трижды подняться в космос, но и учить молодежь, стать свидетелем того, как страна перешла от партийной диктатуры к демократии. «Чем больше человек знает о жизни других людей, тем легче ему строить свою жизнь. Именно эта мысль подвигла меня начать писать. Я считаю свою жизнь интересной».
В настоящее время А.Елисеев живет в Москве, работает в немецкой компании «Фесто», сотрудничающей с российскими университетами, преподает Московском институте энергетики (техническом университете), но собирается прекратить свою деятельность, так как чувствует себя «оторванным от реальной инженерной деятельности».
Козни цензуры
В ранних печатных источниках говорилось, что Первая мировая война забросила дедушку и бабушку А.Елисеева (Курайтиса) Юзе и Адомаса Курайтисов в Рязанскую губернию. Там у них родился сын - отец будущего космонавта Станисловас. После таинственного убийства конкурента И.Сталина С.Кирова в 1934 г. по всему Советскому Союзу прокатилась волна репрессий. Арестам подверглось и множество литовцев, «вызывавших особые подозрения» (связь с Литвой, зарубежьем). Станисловаса Курайтиса сослали в лагерь.
В 1999 году в 194-м номере издания «Литовские вести» («Lietuvos žinios») Салямонас Вайнтраубас писал: «Фамилия отца космонавта Станисловаса Курайтиса в Литве еще долгое время оставалась табу. В 1971 году в Москве, в парке Сокольники, была организована всемирная выставка обувной и кожевенной промышленности.
У описания одного из открытий я заметил фамилию изобретателя С.Курайтиса. В репортаже об этой выставке для «Вечерних новостей» фамилии изобретателя уже не было. «Таков приказ», - объяснил мне редактор. С подобной цензурой я еще раз столкнулся в Вильнюсе на проходившей здесь научной конференции кожевенной технологии СССР. Один из ведущих докладов читал проф. С.Курайтис. Главлит (цензурное учреждение) из информации вновь изъял эту фамилию. Были опасения, что услышавшие фамилию литовского ученого из Москвы журналисты станут расспрашивать его, и тогда всплывет правда о его сыне - космонавте».
Алексей Елисеев согласился ответить на несколько вопросов журнала «Мир авиации».
- Алексей Станиславович, когда Вы поменяли свою фамилию на Елисеева?
- Фамилию я поменял еще в десятом классе. Я опасался, что фамилия политзаключенного может стать препятствием для моего поступления в институт. Об этом знали в школе, позже этот факт сотрудники персонала узнавали из анкет. Но меня об изменении фамилии никогда никто не спрашивал.
- Довелось ли Вам побывать в Литве?
- В Литву я по разным причинам приезжал несколько раз. Мне понравилась природа, культура людей - их порядочность, сдержанность, честность. Но друзей и знакомых в вашей стране у меня нет.
- Полеты в космос - это полеты в новый мир. Вы очень эмоционально реагировали на первый полет человека в космос. Теперь эти полеты стали привычным делом, но для каждого космонавта каждый новый полет - серьезное испытание. Каким этот неизведанный мир увидели Вы?
- Теперь многое уже стерлось из памяти. Без всякого сомнения, это были полеты в таинственный мир. Во-первых, чувство, что летишь, во-вторых, ты отрываешься от Земли. Совсем необычная жизнь на корабле и необычный вид за стеклом иллюминатора. Теперь об этом много рассказывают с бортов международных станций - не хочу повторяться.
- В чем главное различие между тем, что вы знаете сегодня, и тем, что происходило вокруг Вас, когда Вы готовились к полету и поднимались в космос?
- Действительно, Земля стала постоянным местом пребывания людей. Путешествия главных экспедиций на международную станцию по своей продолжительности значительно отличаются от тех, в которых участвовал я. Мы улетали на несколько дней, и на такой недолгий срок несложно было отказаться от множества обыденных вещей, таких как спорт, душ, бритье, горячая пища. Это не для экспедиций продолжительностью несколько месяцев. Условия проживания нынешних космонавтов на корабле совсем иного уровня. Во-первых, за здоровьем космонавтов наблюдают значительно более тщательно. Больше средств для оказания первой медицинской помощи. Создан целый комплекс средств для преодоления вредного воздействия невесомости на организм. На станцию поставляются различные продукты питания. Космический корабль оснащен научной аппаратурой, большинство работ выполняются за пределами станции, в открытом космосе. Но эмоции и ощущения от полета, думаю, остались похожими на те, которые испытывали мы.
- Какие моменты запомнились Вам, когда потребовалось проявить особую отвагу?
- Волнующих ситуаций было немало: во время подготовки к полетам в космос - прыжки с парашютом, полеты на истребителях, полеты на большом самолете в состоянии невесомости - все это было волнующим. Без всякого сомнения, волнение охватывало и во время полетов. Это неизбежно, когда поднимаешься на ракете, и корабли покидают орбиту. Яркое эмоциональное воспоминание - выход в открытый космос. Но всеми этими эмоциями можно управлять. Я принимал любое решение и просто выполнял его. Эмоции оставались в стороне.
Много раз я руководил космическими полетами и отвечал за те решения управления полетом, которые принимались на Земле. В общей сложности я руководил 30-ю пилотируемыми космическими полетами. Случалось, что жизни экипажа угрожала опасность. В таких случаях приходилось принимать ответственные решения - ошибка могла закончиться трагично. Буду искренен: принимать решения, от которых зависит чья-то жизнь, значительно труднее, чем строить свою собственную жизнь.
- Можете ли сравнить Ваши миссии во время полетов в космос на «Союз-5», «Союз-8», «Союз-10»? Какие задачи ставили перед Вами, и удалось ли их выполнить?
- Для совместного полета кораблей «Союз-4» и «Союз-5» были поставлены две задачи: пилотируемые корабли должны были состыковаться на орбите, а космонавты - перейти с одного корабля на другой через космическое пространство. В тот момент было ясно, что приближается эра орбитальных станций, с ними должны будут стыковаться транспортировочные корабли. Наш полет стал подготовительным. Переход через открытый космос был выбран для того, чтобы проверить возможности спасения экипажей наших будущих кораблей в том случае, если внутренний переход по каким-либо причинам стал бы невозможным. Обе задачи были выполнены успешно.
Второй и третий полеты для меня сложились не столь успешно. Во втором полете участвовали три космических корабля: два из них должны были состыковаться, а третий приблизиться к экспериментальной станции, состоящей из двух состыкованных кораблей. Увы, первые два корабля не состыковались, так как отказала радиосистема, через которую передавалась информация о расположении кораблей. Удалось лишь испытать методику управления тремя пилотируемыми кораблями, одновременно находящимися на орбите.
Третий наш полет должен был стать первым долгосрочным полетом на орбитальную станцию. К станции мы прибыли и состыковались с ней, но во время стыковки был поврежден соединительный механизм. Такой же механизм использовался и на кораблях «Союз-4» и «Союз-5». На этих кораблях он работал безупречно. Но масса станции значительно превышала массу корабля - нагрузки были выше предусмотренных. Механизм не выдержал, пришлось вернуться. Освоение космической техники - сложный процесс, не всегда все идет по плану.
- Ваш первый полет состоялся 15 января 1969 г. (1 сутки 23 часа 45 минут и 50 секунд). Вы впервые осуществили стыковку пилотируемых космических кораблей. В первый раз часто что-то случается не по плану. Как было на этот раз?
- Полет действительно был коротким, но очень продуктивным. Мы взлетели на корабле «Союз-5». «Союз-4» поднялся накануне. Отделившись от ракеты, с Земли мы получили данные нашей орбиты и данные, необходимые для совершения маневра. Этот маневр должен был стать началом сближения с «Союзом-4». Маневр длился два часа. Потом мы отправились спать. Это был условный сон, так как, по правде, лечь было некуда. Мы просто пристегнулись ремнями и остались в своих креслах. На следующее утро мы получили с Земли данные для второго маневра сближения и взялись за работу. «Союз-4» покинул поле действия оборудования связи нашего корабля, мы продолжали работать в автоматическом режиме. Мы управляли процессом. Когда до цели оставалось около 100 метров, командиры кораблей перешли на ручное управление. Прошла стыковка кораблей. Позже мы проверили ее герметичность. Собирались выйти в открытый космос: надевали скафандры, проверяли их. Командиры дистанционным способом выпустили воздух из того отсека, который мы должны были покинуть, и из того, в который мы должны были зайти, открыли люки. Мы устанавливали наружные перила и один за другим переходили из одного корабля в другой. Я рассказываю об этом в общих чертах. На самом деле процедура перехода состоит из сотен операций и продолжается несколько часов.
- Какая космическая весть осталась в Вашей памяти самой дорогой?
- Пожалуй, известие о полете Юрия Гагарина. Я участвовал в подготовке к этому полету. И, несмотря на то, что мы выполняли конкретные работы, в подсознании никак не укладывалось, что полет состоится. Задумка казалась слишком фантастической. Только когда все закончилось, все сомнения ушли, их место заняло понимание: «Свершилось!»
- О чем невозможно забыть, побывав в космосе?
- Невозможно забыть то, что ты принимал в этом участие. Невозможно забыть моменты взлета. Невозможно забыть то, как Солнце скрывается за Землей каждое утро и каждый вечер. Невозможно забыть северное сияние. Невозможно забыть сияние плазмы за стеклом иллюминатора, когда аппарат входит в атмосферу, возвращаясь на Землю. И невозможно забыть запах Земли, который наполняет тебя после того, как ты покидаешь спустившийся на землю космический корабль.
- Все-таки невесомость - интересная вещь. Как вестибулярный аппарат приспосабливается к ней? Одинаково ли ее ощущают космонавты?
- Вестибулярный аппарат - странная вещь. Во время медосмотра кандидатов в космонавты он терпит довольно серьезные нагрузки: люди качаются на качелях, раскручиваются, качаются и крутятся одновременно. Однажды я наблюдал за тем, как вестибулярный аппарат летчика проверялся в крутящемся кресле. Оно крутилось то в одну, то в другую сторону. Летчик в это время должен был наклоняться и выпрямляться. Неожиданно врач прервал испытание. Я видел, как побледнело лицо летчика, он был весь в поту. После того, как его увели, врач объяснил мне: если бы мы не остановились, он мог погибнуть. До этого момента я никогда не задумывался о том, что возможна такая реакция. В состоянии невесомости вестибулярный аппарат на ускорение реагирует гораздо сильнее, чем в привычных условиях. Первым это испытал Ю.Гагарин. По возвращении на Землю он сказал коллегам: «Готовьте прокладки». Он говорил о гигиенических прокладках, которые часто используются в пассажирских самолетах. Тогда это его замечание многие пропустили мимо ушей. Вторым на сутки полетел Г.Титов - он тоже испытал все прелести реакции вестибулярного аппарата. Это осложнило ему полет. Именно поэтому он отказался от дальнейшего участия в космических полетах. Были еще случаи. Вестибулярный аппарат постоянно дает о себе знать.
- Вы участвовали в космической программе «Буран». Вы высказались за полеты «Бурана» без экипажа в автоматическом режиме. Почему? Сегодня Ваше решение было бы таким же?
- Да, я придерживался того мнения, что первый полет «Бурана» должен был проходить без пилота. Управление кораблем было очень сложным, и я думал, что сначала необходимо создать и проверить автоматическую систему, позволяющую вернуть корабль из космоса и посадить его на землю. Только после этого можно было готовиться к полету с людьми на борту. Сегодня я бы, наверное, думал так же.
- Расскажите о своих изобретениях.
- Мне повезло, что я оказался в космической промышленности. Почти все, что мы делали, делалось впервые. Я создавал системы ручного управления для космических кораблей, мы исследовали возможности человека управлять кораблем в любых условиях: в скафандре и без него, при нагрузках и без них, в ситуациях, когда космонавт будет сидеть в кресле или в те моменты, когда ему придется его покинуть... Придумывали разные индикаторы, ручки управления; создавали логику, по которой движение корабля должно зависеть от движения ручек управления. Некоторые изобретения запатентовали, у нас есть авторские свидетельства. Но процедура патентирования занимала много времени, поэтому заниматься этим желания не было.
- Полеты в космос больше не удивляют мир. Что дальше? Какие цели есть у человечества в космосе?
- Я согласен с вами. Из космоса мы получаем меньше информации, чем нам хотелось бы. На международных орбитальных станциях люди работают постоянно, по нескольку лет. Но мы мало знаем о том, что их труд дает науке. Мы больше слышим о том, какие научные цели стоят перед очередной экспедицией, отправляющейся на станцию. Складывается впечатление, что научные организации не готовы воспользоваться теми возможностями, которые дают космические станции. Быть может, недостаточно финансирование космических исследований, а может быть, по другим причинам. Но это не значит, что нужно прекратить летать в космос, но полеты должны иметь конкретные цели. Необходимо укреплять связи между научными организациями и создателями космической техники.
Поговорим о целях. Они традиционно разделяются на два направления: прикладные и фундаментальные. Прикладные цели нацелены на исследование новых материалов и технологий, а фундаментальные - на исследование Вселенной. Человечеству всегда было интересно узнать, в каком мире оно живет, какое место в нем отведено для людей. И так будет всегда. Люди никогда не узнают все, но путь познания безудержно манит.
Досье
Алексей Елисеев.
Родился 13 июля 1934 г. в городе Жиздре Калужской области России. На свет он появился как Алексей Курайтис, но в 1950 году будущий космонавт был вынужден взять фамилию матери (Елисеев). Космонавт инструктор испытатель №15. Количество полетов в космос - 3, их общая продолжительность - 8 суток 22 часа 22 минуты 33 секунды. Один выход в открытый космос продолжительностью в 37 минут. Награжден двумя медалями Советского Союза «Золотая Звезда» (1969), четырьмя Орденами Ленина (1969 дважды, 1971, 1976), медалью «За доблестный труд» (1970). Является лауреатом Государственной премии СССР (1980). Награжден медалью героя Германской Демократической Республики «Золотая Звезда», медалью героя Болгарской Народной Республики «Золотая Звезда» и орденом Георгия Дмитрова. Ему принадлежат 5 изобретений. Космонавт является автором книги «Жизнь - капля в море» (1998).
Семья Алексея Елисеева
Отец - Курайтис Станисловас Адомович (1905-1978). В 1935 году был осужден как враг народа за антисоветскую деятельность. Спустя 22 года был реабилитирован, но в семью не вернулся. Работал руководителем лаборатории центрального научно-исследовательского института кожаной обувной промышленности в Москве. Мать - Елисеева Валентина Ивановна (род. 23.02.1909). Заведующая лабораторией физико-химического института при Академии наук СССР, доктор технических наук, профессор, изобретатель. Отчим - Атовмян Вагинак Ефремович (1898-1957), работал главным инженером кожевенного завода им.Серегина в городе Сетунь Московской области. Брат - Атовмян Арташес Вагинакобич (1944-1989), инженер Центрального конструкторского бюро «Луч», работал в институте космических исследований при Академии наук СССР. Жена (развелся в 1966 г.) - Шпаликова Валентина Павловна, гл. инженер Центрального научно-исследовательского института автоматики и гидравлики. Дочь - Елисеева Елена Алексеевна, родилась 9.03.1960, художница киностудии. Вторая жена - Комарова Лариса Ивановна, родилась 12.07.1934, начальник сектора научно-промышленного объединения «Энергия».
Полеты Алексея Елисеева в космос
Первый. 15-17 января 1969 г. в качестве бортинженера вместе с В.Волыновым и Е.Хруновым стартовал на космическом корабле «Союз-5», а на Землю вернулся на «Союзе-4» вместе с В.Шаталовым и Е.Хруновым. Тогда впервые в мире произошла стыковка двух пилотируемых космических кораблей, экипаж перешел из одного корабля в другой в открытом космосе. Позывные: «Байкал-2» (старт) и «Амур-2» (спуск). Полет продолжался 1 сутки 23 часа 45 минут и 50 секунд.
Второй. 13-18 октября 1969 г. А.Елисеев поднялся в космос в качестве бортинженера на космическом корабле «Союз-8» вместе с В.Шаталовым. Программа - групповой полет трех космических судов. В результате поломки системы сближения и стыковки «Игла» на космическом корабле «Союз-7» осуществление плана сорвалось. Позывные: «Гранит-2». Продолжительность полета - 1 сутки 23 часа 45 минут и 54 секунды.
Третий. 23-25 апреля 1971 г. вместе с В.Шаталовым и Н.Руковышниковым на космическом корабле «Союз-10». Впервые в мире произошла стыковка космического корабля с орбитальной станцией «Салют». Но из-за поломки соединительного узла космического корабля не удалось гарантировать герметичное соединение. Переход на орбитальную станцию был отозван, полет прекращен. Позывные: «Гранит-2». Продолжительность полета - 1 сутки 23 часа 45 минут и 54 секунды.
Вильма Янкене, материал передан 15min журналом Aviacijos pasaulis
