Должностные лица ничего не рассказывают о Программе защиты свидетелей и пострадавших лиц даже как о явлении, не упоминая конкретные истории. Считается, что каждое невинное слово может нанести непоправимый вред, особенно после событий последних недель, когда вернувшая дочь Лаймуте Станкунайте вынуждена жить в секретном месте. Круглые сутки их охраняют сотрудники Бюро криминальной полиции.
«Кому надо, те и знают»
О том, сколько стоит охрана одного лица, можно только гадать. Считается, что содержание одного охраняемого человека стоит 30-40 тыс. литов в месяц. В эту сумму входит работа сотрудников полиции, аренда и содержание конспиративной квартиры, питание, лечение охраняемого человека, предоставление ему необходимых товаров.
Л.Станкунайте обмолвилась, что она не платит даже за продукты – все, что нужно, покупают и привозят работники охраны. Тогда женщина, боровшаяся за свою дочь, сказала, что получает государственное пособие в размере 390 литов.
По словам сотрудников Бюро криминальной полиции, нет установленных нормативов, сколько должно выделяться на одного охраняемого свидетеля. Якобы это зависит от потребностей и индивидуальной ситуации. «На одного может быть выделено 10 литов, на другого – 1000, а еще на другого - ничего. Это государственная тайна, кому надо, те и знают», - сказали должностные лица, руководствуясь установками закона о государственных и служебных тайнах.
Никакой личной жизни
Даже адвокат Л.Станкунайте Гинтарас Черняускас не знает, как и где охраняют его клиентку. Однако он, разговаривая с еженедельником 15min, заверил, что находиться под охраной - это не привилегия, а тяжелое бремя.
«В первую очередь, это большой дискомфорт. Ты вынужден жить с чужими людьми, ты зависишь от их правил и регламента. Самое страшное, что ты оказываешься в таком положении из-за незаконных действий других лиц, например, угроз или попыток покушения», - рассуждал Г.Черняускас.
Защитник Л.Станкунайте обратил внимание на то, что у его клиентки уже 4 года нет никой личной жизни: «Она даже не может ее создать – найти друга или мужчину. Это невозможно. Она даже в кафе сходить не может, поскольку ее возможности передвижения в одиночку ограничены, даже исключены. О спонтанном поведении можно забыть – все спланировано, согласовано до мелочей. Встречи с близкими организуются в определенных местах и только после того, как они тщательно проверены. Элементарное совершение покупок – я даже не знаю, при каких обстоятельствах оно происходит. Это секретная информация, она приравнивается к государственной тайне».
Даже будучи адвокатом Л.Станкунайте, Г.Черняускас не знает, где она живет. «Положение клиентки я бы сравнил с чувством, когда ты оказываешься в чужой стране, во враждебной обстановке – словно нежелательные иммигрант. Тогда ты закрываешься в кругу семьи, а если и ее нет, остаешься один в четырех стенах. Ко всему этому прибавляется бремя тайны, поскольку ты ни с кем не можешь быть откровенным, не можешь рассказать, раскрыть детали своей жизни. Окружают только чужие люди, а иногда каждому хочется оказаться в частном пространстве», - сказал Г.Черняускас, не исключая того, что, возможно, Л.Станкунайте и ее дочери придется попрощаться с прошлым и создавать будущее уже новой личности, с измененными именами и фамилиями.
Секретность мешает прозрачности
Заведующий кафедрой Уголовного процесса университета им. Миколаса Ромериса, профессор Раймундас Юрка, написав научную работу об охраняемых лицах, утверждает, что в Литве правовое регулирование, связанное с защитой лиц, является достаточно профессиональным.
Литовцы, создавая программу защиты свидетелей и пострадавших, опирались на опыт США.
«Виды защиты от преступного воздействия, обстоятельства и порядок определены законом. Поэтому для меня странно, что полиция боится об этом говорить. Точно так же я не понимаю, зачем скрывать число лиц, которых охраняют с 1996 года, когда была подтверждена программа защиты свидетелей, и размер средств, которые ежегодно выделяются на эту программу», - удивлялся профессор.
Из-за такой секретности сложно контролировать, как используются деньги налогоплательщиков. «Ведь были случаи, когда не по назначению использовались квартиры, предназначенные для защиты свидетелей», - заметил Р.Юрка, вспомнив нашумевшую историю о секретной квартире в Вильнюсе, а которой жили не охраняемые государством свидетели, а тогдашний комиссар полиции Витаутас Григаравичюс.
Пластическая операция – крайность
Согласно законам, Программа защиты свидетелей и пострадавших от преступного воздействия включает в себя не только свидетелей и пострадавших, но и других участников уголовного процесса: экспертов, специалистов, переводчиков, подозреваемых, оперативных работников, следователей, прокуроров, судей, членов их семьи и родственников, также других лиц, связанных с оперативной деятельностью системы внутренних дел. Свидетелей и пострадавших охраняют в тех случаях, когда есть достаточно данных о том, что членов их семьи или родственников хотят убить, использовать против них насилие или испортить их имущество, совершить преступные действия. Мотивированное решение о необходимости защиты свидетелей или пострадавших принимает следователь, прокурор или суд.
Меры защиты могут быть различными – от физической охраны лица и его имущества, выдачи разрешения на хранения оружия до изменения личности и пластической операции.
«Пластическая операция стоит очень дорого, но это – крайние меры. Это уже вопрос не денег, а решительности человека, психологической подготовки», - убежден Р.Юрка.
Получить информацию о средствах, которые выделяются на содержание охраняемого человека, ему также не удалось. Однако считается, что в Литве нет установки, согласно которой человеку нужно обеспечить такой уровень жизни, какой у него был до того, как его стали охранять. Такой порядок действует в Италии.
«Систему критикуют, потому что это стоит государству огромных денег. Однако порядок не меняется, поскольку он помогает бороться с мафией и различными преступными группировками: если показания свидетеля могут предопределить успех серьезного дела, расходы оправдывают себя», - подытожил Р.Юрка.
Молчит, потому что охраняет Литву
Бывший председатель парламентского комитета по национальной безопасности и обороне, сейчас руководитель и владелец предприятия Ekskomisarų biuras Альвидас Садяцкас подчеркнул, что во всем мире, особенно в США, охрана лиц чаще всего связана с организованной преступностью, когда определенная преступная группировка сосредотачивается против человека, который вызывает угрозу своими возможными показаниями.
«Находиться под охраной – это большое неудобство, существенно меняющее жизнь человека, привычки, отрицательно влияющее на эмоции и душевное состояние. Ограничения очень строгие. Сколько может это длиться – месяц, два? А если несколько лет: в Литве были случаи, когда охраняемое лицо начинало сквозь пальцы смотреть на указания работников охраны, нарушать установленный порядок. И выпить хотелось, и сбежать….» - вспомнил А.Садяцкас.
О размере средств, которые выделяются на защиты свидетелей и пострадавших, даже разговоров быть не может. «Поверьте, соответствующим иностранным государствам эти данные очень интересны. По этим цифрам можно судить о возможностях Литвы. Много кто заинтересован в том, чтобы проанализировать возможности наших спецслужб и правоохранительных учреждений, поэтому информация, связанная с Департаментом государственной безопасности и оперативной деятельностью, точно не может быть публичной», - сказал А.Садяцкас.
Исчезнуть можно и в Литве
Бывший генеральный комиссар полиции В.Григаравичюс в интервью 15min не стал говорить об использованной не по назначению квартире, предназначенной для свидетелей, но согласился немного рассказать о программе защиты свидетелей и пострадавших.
- Одна из самых секретных спецслубж США – служба маршалов США, осуществляющая программу защиты свидетелей, сообщает об определенных результатах своей работы. Почему Департамент полиции Литвы не предоставляет об этом никакую информацию?
- Защита свидетелей и пострадавших – это деятельность, регламентируемая законом. Много что в этой службе засекречено, поэтому об этом достаточно трудно говорить.
- Однако разве могут принести реальный вред всего две цифры – сколько лиц охраняли с момента вступления программы в силу и сколько средств ежегодно выделяется на программу?
- Если мы бы раскрыли цифры, отчасти мы бы раскрыли масштаб программы. Могу сказать, что это достаточно дорого. Подумайте: аренда помещений, их нужно менять, охраняемое лицо нужно возить, лечить, учить, устраивать на работу и т.д.
- Неужели государство принимает ответственности за охраняемого человека до конца его жизни?
- Точно нет. Со временем ему или всей его семье помогают адаптироваться в выбранной обстановке – необязательно в Литве. В течение определенного времени человек разучивает местный язык, специальность, если нужно. Все это делается на средства государства. Потом семья или лицо начинает жить самостоятельнее: устраивается на работу, получает доход, и размер государственного пособия постоянно уменьшается. Приходит время, когда человек начинает сам себя содержать, государственные финансовые инъекции прекращаются. Уменьшается и электронная защита, хотя, конечно, человека или семью контролируют другими способами. Но, в конце концов, человек начинает жить полноценной жизнью. Но для этого нужно много времени, это долгий процесс, зависящий от способностей человека, от размера угрозы – уменьшается ли она, остается ли стабильной. Бывают случаи, когда защита полностью прекращается.
Но даже в таком случае могут возникнуть проблемы. Человек, которого охраняли в течение долгих лет, может чувствовать страх, что о нем никто не заботится. Кроме того, если должностные лица не меняются, они становятся друзьями, появляется психологическая связь, а однажды все узы приходится разорвать. Это тоже трудно.
- Учитывается ли статус охраняемого лица и его доходы?
- Не имеет значения, жил человек финансово хорошо или плохо. Все по возможностям государства. В бюджете предусмотрены средства, создается смета, по ней и живут. Бывает и так, что охраняемое лицо живет лучше, чем до того, как его стали охранять, а бывает, что условия ухудшаются. Но каждый соглашается с условиями государства, поскольку хочет жить. А государство обеспечивает условия, какие может. В моей практике были случаи, когда не хватало средств. Тогда нужно обращаться к правительству, оно из резерва выделяет дополнительное финансирование. Никто ведь не знает, сколько человек придется охранять: сколько в этом году, сколько в следующем? Может, ни одного, а может, появятся семь семей.
- По каким критериям устанавливается, кого нужно охранять, а кого нет?
- Бывают различные ситуации. Возможно, лицо участвует в досудебном расследовании, как участник процесса – может, пострадавший, или подозреваемый, или важный свидетель. Могут охраняться и подозреваемые, согласившиеся сотрудничать с правоохранительными органами, решившие дать важные показания, как в деле Хенрикаса Дактараса.
- Как выбирается модель защиты? Изменение личности кажется убедительным, а пластическая операция звучит, как из области фантастики.
- Учитываются потенциальные угрозы. Все, что предусмотрено законом, реально. Это не массовое явление. Если бы понадобились эти крайние меры, нашлись бы и средства.
- Принимались ли в Литве такие меры, как пластическая операция?
- Не скажу.
- Можно ли оставаться в безопасности в Литве?
- Примеры есть – и не один. На самом деле возможно. Правда, в таком случае намного проще охранять одного человека, но бывает, что нужно охранять всю семью. Семья – определенный балласт, который может вызвать дополнительные непредусмотренные проблемы. Дети, школа или детский сад, поликлиника – появляется много угроз.
- Как решаются ситуации, когда у охраняемого лица есть обязательства, скажем, кредит в банке? Его тоже покрывает государство?
- Все проблемы, возникающие по имущественным вопросам, решаются на основе договоренности всех сторон, после консультаций с юристами и т.д. Охраняемое лицо может участвовать в процессах, оно доступно, но в определенных случаях его стирают из общества, из регистров. Его словно нет. Он пропал. Все. А на самом деле он живет, его охраняет государство, поддерживаются ежедневные потребности – и работа, и учеба.
Программа защиты свидетелей и пострадавших своей эффективностью доказала, что она необходима: раскрывается много преступлений, сохраняются человеческие жизни. Многие государства используют ее в течение многих лет. Литва является относительно безопасным государством, нет проблем с мафией или бандами, как в Италии, США, Колумбии или Венесуэле. При надобности государства сотрудничают между собой, партнеры за границей помогают охраняемым лицам интегрироваться в обществе, находят работу и т.д.
Секреты обескураживают
Стасис Шядбарас, председатель парламентского комитета по вопросам права и правопорядка:
«Я всегда говорил, что общая годовая сумма, выделенная на защиту свидетелей или пострадавших лиц, не должна быть государственной тайной, но Департамент полиции мне объяснил, что исходя из этой суммы, кто-нибудь сможет подсчитать, сколько человек сейчас охраняют. Но для меня и эта цифра не выглядит тайной. Я не думаю, что это сможет навредить досудебному расследованию или кому-либо из охраняемых лиц.
Однако, если честно, мы не хотим много говорить на эту тему и углубляться в нее, чтобы не быть неправильно понятыми. Я точно знаю, что услуга по защите лиц очень дорого стоит, поэтому она предоставляется только в исключительных случаях. В случае Л.Станкунайте была назначена охрана, сейчас уже сменено место жительства, совершенно ясно, что со своими фамилиями ни она, ни девочка в Литве жить не могут».
Самые известные охраняемые лица - преступники
Охраняемое лицо обязано подписать договор о том, что он соглашается с принимаемыми мерами безопасности и обещает не предавать огласке информацию об этом. Если человек нарушает договор, охрана ему больше не предоставляется. Однако в Литве делали и исключения. Это произошло, когда в 2004 году был задержан обвиняемый в совершении тяжких преступлений Йонас Белскис, по кличке Сенялис. Он согласился сотрудничать с полицией. На основе показаний Й.Белскиса за решеткой должен был оказаться Хенрикас Дактарас. Выдавшему преступников Й.Белскису грозил приговор бывших сообщников.
По неподтвержденным данным, Й.Белскиса возили из одной принадлежавшей полиции квартиры в другую, потом он вернулся в свой роскошный дом в Каунасе. В апреле 2006 года охраняемый Й.Белскис оттуда сбежал. Через три месяца мужчина был задержан в России, в Санкт-Петербурге. Выяснилось, что он сбежал из Литвы, воспользовавшись документами другого лица.
Когда Й.Белскис вернулся в Литву, его по-прежнему охраняли. Для него сделали исключение, поскольку показания этого человека были невероятно важны.
До сих пор дольше всего – более 10 лет – в Литве охраняли бывшего члена Вильнюсской бригады Виктораса Акманавичюса, по прозвищу «Горбатый». Он проходил по нескольким делам. На заседания В.Акманавичюса сопровождали вооруженные должностные лица в масках. Показания В.Акманавичюса помогли посадить на скамью подсудимых лидеров Вильнюсской бригады. За сотрудничество ему назначили только исправительные работы.
