Его поселок расположен в нескольких километрах от украинско-российской границы. Название – Казачья Лопань. Официально в нем около 6 тысяч жителей. И более полугода, с 24 февраля до 11 сентября, они прожили в оккупации.
Именно из Казачьей Лопани российские военные регулярно обстреливали город-миллионник Харьков и его окрестности. И именно здесь они создали свой оккупационный штаб для всех в целом захваченных районов региона. А еще – несколько застенков, в частности: на заброшенной овощебазе и на вокзале.
«10 дней пекла» там пережил местный депутат – Олег Дигало. Похитили его российские военные прямо из собственного дома.
„Они заехали на своем бронетранспортере во двор, снесли им мои ворота, наверное, 15 мужчин, возможно больше. Начали стрелять вверх“, – говорит Олег, который тогда находился там с 29-летним сыном, 17-летней дочерью, а также женой, племянником и женой племянника.
Им всем военные РФ замотали глаза скотчем, связали руки, и объявили, что теперь дом – их.
Внутри – и сейчас беспорядок. И это уже убрано – добавляет Олег. Он хочет показать фотографии своей семьи, и на секунду останавливается в коридоре: „стиральную машину (российские военные – ред.) не украли, а унитаз – открутили“, – иронизирует.
Однако когда мужчина продолжит рассказ о день своего похищения, 17 марта, то больше ни разу не улыбнется. Ведь тогда в подвал на вокзал оккупанты забрали его вместе с сыном и племянником.
„Сыну 29 лет. Сын инвалид с детства. У него гемофилия. И когда нас забрали туда в подвал, я очень просил, кричал, чтобы сына не били. Его нельзя бить. Не остановится кровь! И чем больше я кричал, тем больше они его били. Артем, племянник мой, начал кричать, я извиняюсь – суки, не трогайте моего брата! Перед этим он понимал, что будут бить и его. И его били – но он молчал.
Через какую-то минуту, секунду уже сын мой тоже начал кричать – не бейте брата! То есть я горд за них. Они мужественно держались“, – со слезами произносит эти слова Олег.
На следующие 5 минут в разговоре он попросит перерыва. Собраться с силами и вытереть слезы.
Говорит, его могли похитить, потому что знает лично главу местной украинской военной администрации. Выросли вместе. Российские военные хотели выманить того украинского чиновника к себе, чтобы захватить без боя еще несколько городов.
Но Олег другу звонить отказался. И хотя дал оккупантам его номер телефона, пытки после этого они не прекратили.
„На уши надели прищепки металлические, поставили что-то на спину, и тогда я понял – сейчас будут пытать током“
„Вот они говорят – почему я не воевал в 2014 году за так называемые ЛНР и ДНР? Вот такие у них вопросы. Короче, они просто хотят уничтожать людей, а конкретных вопросов не задают.
Как только меня привезли в подвал, меня сразу подвесили за руки кверху. Били в грудную клетку, били по ногам какой-то палкой. Уколы делали в ноги и говорили, что хотят отбить мышцы от кости, чтобы я стал инвалидом.
В камерах было очень много людей, нас бросали прямо друг на друга“, – говорит Олег и добавляет – на 8 сутки в подвале, надзиратель, который там был, сказал похищенным украинцам: „Держитесь! Приехали те, кого мы сами боимся!“.
„Незадолго после его слов меня выволокли под руки из подвала на второй этаж Вокзала. Били и били, а потом положили на живот, на уши надели прищепки металлические, поставили что-то на спину, и тогда я понял – сейчас будут пытать током. И так и было. Где-то полчаса“, – что было дальше, Олег не помнит.
Вроде куда-то перевезли с завязанными глазами. В конце концов, мужчину выбросили на родной улице. Тогда же он выяснил, что его сына и племянника из подвалов выпустили на четвертые сутки. Те, вместе с женщинами семьи, тайком переселились к односельчанам.
Однако Олег сразу исчезнуть с глаз оккупантов не мог. Ведь в Казачьей Лопани оставалось все его хозяйство и бизнес: ферма с лошадьми.
„Мы сейчас привезем твою 17-летнюю дочь и будем насиловать ее, чтобы ты на это смотрел“
„Тут коллаборант такой Максим был ... почему стал коллаборантом? Ну, видимо, прозвище в поселке не просто так дали – Сосиска. Так вот, он приходил к тренеру моих лошадей и говорил ей – мол, пока Олега нет, то давай лошадей продадим“, – без улыбки иронизирует мужчина, ведь лошади чистокровной английской породы – все с электронными чипами и зарегистрированы на конкретного владельца. Их невозможно сбыть на черном рынке.
Тем не менее, когда в конце марта начались артиллерийские бои за Казачью Лопань, а российские войска по меньшей мере 11 раз обстреляли ферму, 23 жеребца Олега погибли, уход за остальными 36 он поручил своей тренеру, которая уезжать из поселка категорически отказалась.
Тем временем сам решил вырваться с семьей за границу. Потому что к нему снова приходили российские военные. „Просили“ подумать о сотрудничестве.
„Снова подвешивали меня за руки, а один из них говорит – мы сейчас привезем твою 17-летнюю дочь и будем насиловать ее здесь, прямо группой солдат – а тебе развяжем глаза, чтобы ты на это смотрел“, – и хотя это был блеф, добавляет Олег, его дочь они так и не привезли, и после этого он попросил семью уехать.
Удалось это благодаря неравнодушным односельчанам, которые помогли детям и жене тайком попасть за границу. А вот сам мужчина еще несколько дней пытался уладить дела. А уезжал из родного дома в конце мая. Под обстрелами и через оккупированные территории.
„Из Волчанска в Украине выехать я смог только на Белгород в Россию и дальше – через страны Балтии. Пограничный пост Бурачки на российско-латвийской границе, а у меня нет штампа на выезд российского, и я попросил латвийских пограничников – не отдавайте меня обратно в Россию, потому что меня и пытали, и не выпускали на территорию Украины.
– Хорошо, – сказали ребята. Больше вас никто не тронет. Все бумаги заполнили, и поскольку мой автобус на тот момент уже уехал, то даже нашли мне ближайший рейс на Львов“.
Так Олег наконец оказался в безопасности, а впоследствии наконец воссоединился с семьей. Говорит – его дочь после достижения совершеннолетия планирует присоединиться к Вооруженным силам Украины. А вот сам он после деоккупации сразу вернулся в Казачью Лопань. Отстраивать хозяйство.
