– Елена, где ты сейчас находитесь?
- Я в Харькове, на работе. Это Харьковский национальный университет имени Василия Каразина. Это в центре города.
– А в последнее время участились атаки – с понедельника?
- Не с понедельника, нет, но могу сказать, что с первого дня, 24 февраля, Харьков каждый день бомбят. Каждый день, иногда днем и ночью, конечно, самое страшное, что мы пережили в Украине, было 24 февраля и 10 октября. Я думаю, что это более или менее обсуждается сейчас. В Харькове после этого были обычные бомбежки, но уже не такие страшные, как в понедельник.
– В понедельник было хуже, не так ли?
- Да, в понедельник, как вы знаете, Россия нанесла серию ракетных ударов по территории Украины, и это испытали на себе более 14 регионов. В Харьковской области также произошло несколько серьезных аварий энергосистемы.
– В последующие дни атаки стали реже?
- Да, их меньше. Например, за последние сутки в городе не было взрывов, а в Харьковской области продолжаются взрывы.
– Когда вы в последний раз слышали предупреждающие сирены?
- 40 минут назад.
– Как вы реагируете на эти частые взрывы? Это же происходит изо дня в день и ничего нового, или вы испытываете что-то другое?
- Вы знаете, для Харьковщины это действительно стало рутиной. Очень специфичной, но обычной вещью. У нас есть специальные приложения. Проверяем, бомбят только наш регион или всю Украину. Если это только наш регион, то мы даже знаем, откуда летят ракеты.
Мы стараемся быть более осторожными. Но с понедельника у нас новый уровень понимания чрезвычайных ситуаций. У нас есть безопасный подвал университета. Поэтому мы стараемся спрятаться там, когда это необходимо, но обычно мы проверяем серьезность ситуации в нашем приложении оповещения.
Мы стараемся быть более осторожными. Но с понедельника у нас новый уровень понимания чрезвычайных ситуаций.
– Я вижу вы обернули плечи теплой шалью?
- Это пиджак.
– Но это все же это похоже на теплый пиджак. В университете холодно?
- Да. Поскольку сейчас осень, утром было всего шесть градусов. Наш университет большой, у нас много корпусов, но сейчас мы в основном в нашем центральном корпусе. Так что это здание неплохое. Здесь довольно тепло. Но в данный момент мы не используем другие наши здания, потому что мы учим только дистанционно. В присутствии работают только основной персонал и администрация.
– В сентябре проходили лекции и занятия в аудиториях?
- Нет, потому что, как вы знаете, Харьков находится в приграничном районе с Россией. Мы действительно понимаем, что безопасность является самым важным вопросом в наши дни. Поэтому мы стремимся обеспечить качественное онлайн-обучение. У нас онлайн-аудитория, как сегодня у меня было занятие три часа назад.
Таким же образом мы проводим вебинары и онлайн-лекции. Мы в онлайн-формате с начала семестра и планируем так работать до конца этого семестра, до конца войны. Тем более, что мы очень близко к границе с Россией.
– А как насчет воли и духа студентов? Как они реагируют на онлайн-обучение? Вы это делаете через Zoom, верно?
- Мы достигли действительно высокого уровня взаимопонимания, потому что все заботятся о своей безопасности. Многие из них находятся в других городах и покинули свою страну. Так что им вполне комфортно, потому что мы школа социологии, мы гуманитарии.
Наша специальность гуманитарная. Поэтому нам вполне комфортно. Даже новые студенты, которые начали учебу только 3 октября, учатся онлайн. Но могу сказать, что все ждут окончания войны и очень хотят приехать к нам в университет, а не подключаться по интернету.
– Думаете, конец войны уже близок?
- Нам нужно это чувствовать. Да, я бы хотела ответить так, потому что вижу, что наша армия действительно старается, делает все возможное.
Она пользуется поддержкой международного сообщества. Их поддерживают все жители Украины и зарубежья. Их действия успешны, ведь вся Харьковская область сегодня находится под контролем Украины. Это действительно здорово, потому что это сделало жизнь немного легче. Так что я очень хочу чувствовать конец войны.
– Насколько я понимаю из того, что вы говорите, ваш дух, дух украинцев силен, да?
- Да, это я точно могу сказать. Конечно, это большая трагедия, что произошло, особенно в понедельник, и то, что происходит каждый день. Мы это чувствуем. Это не личная боль, это боль всей Украины. Но могу сказать, что мы очень сплочены, особенно в этой ситуации.
Например, из-за взрывов в понедельник наше правительство попросило нас попытаться сократить потребление электроэнергии, потому что это поможет нашей системе электроснабжения. После этого сообщили, что украинцы это сделали и на 10% уменьшили потребление электроэнергии.
Это не личная боль, это боль всей Украины. Но могу сказать, что мы очень сплочены, особенно в этой ситуации.
Так что мы действительно тесно связаны с нашим правительством через социальные сети, средства массовой информации и т. д. Мы едины, и наша дух силен.
– Приближается зима, а россияне говорят, что у вас не будет электричества, не будет отопления. А чем занимаются харьковчане? Вы сказали, что сегодня утром было всего шесть градусов. Как люди готовятся к зиме?
- Это очень сложный вопрос, потому что мы не знаем, что будет потом. Мы не можем предсказать, какие ракеты полетят и какие атаки произойдут. Поэтому, я могу просто рассказать вам, как обстоят дела сейчас.
Со следующей недели наше правительство планирует начать отопительный сезон. И, как вы видели, наши местные власти в каждом регионе устраняют неполадки в течение 24 часов. Почти во всех городах возобновили подачу электроэнергии и тепла.
Мы очень надеемся сохранить это, но при сильных повреждениях не все здания будут снабжены. Потому что, как вы знаете, некоторые части Харьковской области подверглись сильным ударам, потому что они очень близко к границе. Так что в тех местах это будет невозможно.
Люди стараются покупать электрообогреватели, одеваются потеплее, стараются переехать в другие места. Люди с деоккупированных территорий приезжают в большие города.
Например, наш университет выделил свои студенческие общежития людям с оккупированных территорий, потому что им невозможно жить в разрушенных домах. Они будут жить в общежитиях и иметь хорошие бытовые условия. Таким образом наши военные и правительство делают все возможное, чтобы выселить людей из мест, где спрятаться уже невозможно.
– Что мотивирует вас не сломаться и не сдаваться? Потому что иногда мы видим в западных СМИ или в разговорах с людьми с Запада, что люди устали от войны даже больше, чем мы говорили раньше. Что вас поддерживает?
- Мы должны победить в этой войне, потому что это наша независимость, и мы понимаем, что это намного серьезнее, чем раньше. Просто осознание того, что я хотела бы жить в независимой стране.
Я хотела бы быть свободной, я хотела бы не быть оккупированной. Это мотивирует меня усердно работать, чтобы помочь моим войскам выполнять свою работу как можно лучше, потому что я знаю, что мы бойцы, каждый в своей области.
В системе образования и системе культуры, в экономике и так далее и тому подобное. Поэтому просто желание оставаться свободной страной, независимой страной, это самое главное. И я очень верю, что мы этого добьемся.
