"Во время завтрака люди читают газеты или страницы в Интернете, но ленятся сходить на выборы и хотят это сделать через систему Интернет-банков, которая представляется, как передовая технология, - сказал профессор на недавно прошедшей публичной лекции. - Все стали болтливыми, но слабовольными рабочими. Они смотрят на войны через компьютеры или экраны телевизоров, но боятся связать себя с чем-то большим, нежели со своими частными экономическими интересами. Они являются наблюдателями и зрителями политического спектакля, не хотят быть деятелями политической жизни".
По мнению профессора, нашему времени характерны некоторые существенные политические противоречия, среди которых: гражданское общество, идея национального государства, попытки отказаться от суверенитета, демократии и т.д. "Согласно Гегелю, мир - это развивающийся разум и развивающийся дух. Этот мир духа через противоречия рубит прогресс, поэтому нам нужно понять эти противоречия", - рассказывал А.Йокубайтис
Гражданское общество
Гражданское общество в Литве - одна из наиболее уважаемых вещей. Однако в идее гражданского общества утвердилось очень большое противоречие. "Само гражданское общество не позволяет распространяться нашей гражданственности. Почему? Потому, что вопреки Гегелю сегодня государство опережает гражданское общество, но гражданское общество одолевает государство", - излагал свои мысли профессор.
Как и Гегель, мы воспринимаем гражданское общество, как промежуточное звено между индивидами и государством. Т.е. индивиды собираются на арене общественной жизни, где обсуждают общие дела и передают вести государству. Они легитимируют, контролируют государство, передают ему свое понимание вещей.
"Но с самого начала идея гражданского общества, как и идея свободного рынка, задумана как нечто, ограничивающее государство. - объяснял А.Йокубайтис. - Говорится, что граждане сами могут собой управлять и без государства. Но не утопия ли это?"
Гражданское общество не позволяет индивидам быть активнее. Как писал Гегель: "В гражданском обществе каждый для себя - цель, все остальное для него ничто". Это значит, что гражданское общество поощряет не только политическую активность, но и паралич. "Такая уж природа этого буржуазного гражданского общества. Граждане, озабоченные своими частными интересами, становятся равнодушными к государству и политике. Они беспокоятся о своих личных нуждах, они не нарушают права человека, они уважают право, но начинают отстраняться от политики и государства", - убежден преподаватель ИМОПН.
Гражданин становится потребителем, экономическим человеком и хочет, чтобы осталось как можно меньше политики и государства. Тогда он чувствует себя более свободным и менее ущемленным. "Не только государство, но и индивиды могут отрицать гражданское общество. Сегодня гражданам Западных стран и Литвы не нужно не только государство, но и другой посредник в отношениях людей - семья. Два десятилетия посткоммунистического периода являются доказательством того, как мало мы понимаем в противоречиях гражданского общества", - утверждал А.Йокубайтис. По мнению профессора, не стоит превозносить государство, но и нельзя терять уважение к нему.
Отказываемся от суверенитета
Жан-Жак Руссо говорил, что можно отказаться от власти, однако от суверенитета невозможно, поскольку он - неделимый. "Сегодня суверенитет делят постоянно, и этому придумано множество оправданий, - утверждал А.Йокубайтис. - Мы осознаем, что о политике невозможно размышлять без идеи суверенитета, но находим множество причин, чтобы забыть эту идею, ограничить ее или экспериментировать с ней. То, что является основой политического мышления, становится заложником и пешкой".
Для индивида экономика становится важнее, чем политический суверенитет. "Это не удивительно. Но если мы хотим говорить о политике, отказаться от суверенитета мы не можем, - объяснял А.Йокубайтис. - Если мы так поступим, то, во имя чего будет отказано от суверенитета, займет место суверенитета и станет сувереном. Это противоречие. Мы делим то, что является неделимым. Место суверена мы уступаем тому, во имя чего это делалось".
Управляя страной, необходимо понимать ее географические и духовные границы. Если права человека возносятся выше государственного суверенитета, становится неясно, что такое политика, поскольку суверенитет является основой политичности. Никакое политическое производное не может распространяться без границ. Создавать политику без идеи суверенитета - невозможно.
"Американцам нравится не знающий границ свободный глобальный рынок. Но в то же время они охраняют свой суверенитет, границу с Мексикой, железобетонной и металлической стеной. - Рассказывал профессор. - Чем больше разрушается суверенитет, тем больше нужно железобетона и металла. Мы хотим противоречивых вещей. Мы видим, что мир шире существующих суверенитетов, однако не можем размышлять о политике без этого понятия".
Не доверяем властям
Не менее противоречивой является идея демократии. "Противоречие появляется тогда, когда мы видим, что постоянно недовольны представителями, выбранными самими же нами. - объяснял А.Йокубайтис. - Своими руками мы создаем объект злости и недовольства. Мы призываем довериться выбранной нами власти, но в то же время постоянно живем с недоверием к власти, которую сами и выбрали".
Мы выбираем своих представителей, а потом пытаемся с ними совладать. Для того, чтобы действовала избирательная демократия, основанная на доверии, у нас должна быть контрмера - демократия недоверия.
"Остается признать, что нами правят наш ошибочный выбор и недоверие. Или есть еще формы легитимации сменившейся власти, во время новых выборов граждане будут голосовать не "за", а "против" и в очередной раз обожгут руки. Через год, когда закончится избирательный медовый месяц, они вновь будут недовольны властью и опросы "Vilmorus" вновь покажут, как это выглядит математически", - сказал профессор.
Эта ситуация вызывает опасность того, что граница будет пересечена. Граждане уже не будут ничего уметь, кроме как только отрицать и не доверять. "Эта странная форма политичности, называемая демократией, постоянно балансирует на грани аполитичности, когда хочется совсем уйти из политики. Демократические выборы приобретают все больший ритуальный смысл, когда мы ненадолго чувствуем себя едиными, но быстро прекращают легитимировать осуществляемую властями политику", - рассуждал профессор.
Либерализм и демократия
Противоречие существует и между либерализмом и демократией. Они являются разными философиями даже тогда, когда соединяются в одну философию - либеральную демократию. Чем отличаются эти философии? "Либерализм охраняет, обязывает и защищает. Демократия объединяет, расширяет, создает нашу общность", - объяснял преподаватель ИМОПН.
Либералы защищают моральный индивидуализм, демократы заботятся о всеобщем благе. "Либералов волнует то, насколько власть вмешивается в дела индивида. Демократов интересует, что нами управляет. Либералы всегда с осторожностью смотрят на демократию. Они считают, что это хорошая мера, но демократия может стать отрицанием либерализма. Германия 1933 года - ярчайший того пример", - рассказывал А.Йокубайтис.
Кроме того, существует бесконечное число теорий, в которых либерализм представляется так, словно демократия без него не смогла бы функционировать. "В этом случае возникают такие моменты, как те заявления Китая или России о том, что у них тоже есть демократия, но другая, - отметил профессор. - Но сколько этих демократий есть?"
Идея национального государства
Еще одно характерное Западу противоречие - попытки отрицать национальное государство. "Нам кажется, что нация уже не может быть сувереном. Будучи ранее объектом веры, нация стала фикцией. Однако то, что предлагается вместо нации, не позволяет создать более устойчивую политическую форму, которая была бы достойна имени демократической политической формы", - уверен профессор ИМОПН.
Если бы литовцы в 19 веке не осознали себя как нацию, они не создали бы государство. Почему сегодня все изменилось? "Нация стала укреплять демократию, но сегодня мы хотим демократию без нации. Не пилим ли мы ветку, на которой сидим? - рассуждал А.Йокубайтис. - Литва понемногу возвращается во времена Мотеюса Валанчюса, когда мы были между ушедшим в небытие, но все еще оставшимся в головах Великим княжеством Литовским и современным национальным государством, созданным в 1918 году"
Профессор обратил внимание на слова Гегеля. "В мировой истории можно говорить только о таких нациях, которые создают государство". "Если не нация создает государство, то кто тогда? Можно искать другие варианты, но чем мешает этот?" - размышлял профессор.
Он также обратил внимание на то, что в мире всегда есть одна господствующая нация, двигающая мировой дух истории. Однако эта нация уходит, поскольку логика развития этого духа не совпадает только с этой нацией. "Американцы переживают, что этот мировой дух спишет их вместе с эпохой. Это неизбежно. Точно так же, как это случилось с Римской империей. Оглядываясь сегодня в прошлое, итальянцы с трудом могут поверить, что вечная Римская империя превратилась в Италию", - объяснял преподаватель ИМОПН.
Не верим идеологиям
До конца 18 века люди размышляли о политике без идеологии. Сегодня это основа политической деятельности. "Идеологии пришли из христианства, они являются секулярной формой пастьбы гражданских душ. Т.е. необходимо создать определенные идеи и утвердить их в головах граждан. Но идеологиям нужна вера в них, которая сегодня быстро исчезает", - утверждал А.Йокубайтис.
Меркнет вера в идеи, которые готовы к политической борьбе. "Здесь возникает противоречие: веры в идеологию нет, но эта политическая система может функционировать только тогда, когда идеологию разделяют, - сказал профессор. - Если граждане будут все меньше верить политическим идеологиям, они неизбежно будут меньше верить в общую осмысленность политических шагов и все меньше будут стараться сплотиться при осуществлении общих политических действий".
В конце концов, усиливается противоречие среди вдохновившей капитализм этики. "Когда появился капитализм, его вдохновила определенная этика. Нынешняя форма капитализма ее отбрасывает или отрицает, - утверждал профессор ИМОПН. - Не стал ли дух нашей культуры противоречить нашему политическому духу?"
