А.Сторпирштис награжден как молодой деятель искусства, а М.Ряпшис признан лучшим актером второго плана.
Спектакль режиссера Оскараса Коршуноваса «Изгнание» привел молодых актеров на олимп славы. Могли зазнаться, заболеть звездной болезнью, но этого нет и в помине. А.Сторпирштис и М.Ряпшис остаются простыми. Они все еще панкуют, говорят то, что на языке, и не пытаются показаться теми, кем не являются.
Место интервью – фойе Национального драматического театра. Актеры удобно устроились на диване, полулежа – по их мнению, именно так удобнее всего вести разговор о театре.
- Горячий сезон получился, мальчики?
- Марюс: Один из лучших в моей жизни. Нет, что я говорю – самый лучший.
- Айнис: Невероятно длинный сезон, без отпуска – настоящий марафон. Конечно, хорошо, что в него вошли награждения Золотыми крестами сцены. Очень приятно.
- Актеры старшего поколения уже получили признание, а молодежь, как и в любой другой профессии – еще только борется за место под солнцем. Думаете ли вы когда-нибудь: когда, наконец, наступит наше время?
- Айнис: Каждый артист ждет своей роли, поскольку все верят, что могут. А возможность приходит со временем. Мало кто играет свою первую роль, как главную. Нужно созреть, выждать.
Каждый артист ждет своей роли, поскольку все верят, что могут. А возможность приходит со временем. Мало кто играет свою первую роль, как главную. Нужно созреть, выждать.
- Так сейчас ваш золотой век?
- Марюс: Это только начало, золотой век еще наступит.
- Айнис: Все еще будет.
- Марюс: Конечно, все будет. Много что зависит от нас, но много что – и не в наших руках. Никто не может знать, что будет завтра.
- Но кажется, что вы стараетесь быть кузнецами своей судьбы. Ведь получая Золотой крест сцены, ты сказал: «Когда актер говорит, что хочет играть эту роль, уважаемые режиссеры, - дайте ему эту роль!»
- Марюс: Я слушал, как Марюс Ивашкявичюс читал пьесу, и понял: или я буду играть Вандала, или вообще не буду играть. Я видел, как бы я мог воплотить этот персонаж, перед глазами проплывали картины, как бы я поступил, что бы я сделал. Я вырос и до сих пор живу на Краснухе (проспект Саванорю – прим. ред.), у меня есть определенный жизненный опыт, поэтому я представляю, что за гражданин это Вандал, как он мыслит. Есть роли, когда понимаешь: я все об этом знаю. А бывает, что читаешь, читаешь и ничего не понимаешь. Тогда нужно много говорить, представлять, искать.
Конечно, нужно и другим доказать, что могу играть Вандала. Айнис заступился за меня. Оскарас поверил. Результат не разочаровал, поэтому и говорю: если актер просит роль, нужно ее дать.
- Айнис: Если человек делает то, что хочет делать…
- Марюс: Он это делает.
- Айнис: И делает в три раза быстрее, нежели другой.
- Марюс: Быстрее, искреннее, интереснее.
- Айнис: Он просто очень старается, сам себя мотивирует.
- Марюс: Меньше времени тратится на то, чтобы создать персонаж, больше времени остается на поиск красок.
- Айнис: Конечно, бывает, что очень хочешь, но не можешь сделать. Но само желание уже является огромным вкладом в создание роли.
- В спектакле есть несколько сцен, когда вы играете только вдвоем. Я смотрела и гадала, сколько там импровизации? Иногда кажется, что вы провоцируете один другого, создаете здесь и сейчас.
- Марюс: Мы много всякой ерунды придумывали. Сейчас наша основная сцена понемногу становится серьезнее. Пока что трудно придумать что-то новое
- Айнис: Но иногда выстреливает! Многое зависит от того, насколько тебе везет в этот день – ведь мы с Марюсом играем вместе уже в течение 7 лет. Когда партнера по сцене знаешь и как хорошего друга, не остается недоверия, страха – только азарт. Доброжелательно смотришь на коллегу и только ждешь, когда он что-нибудь предложит. Или сам что-то предлагаешь. Импровизация придает жизнь.
На самом деле наши придуманные баеры отличаются от текста, написанного М.Ивашкявичюсом. Литература звучит иначе, нежели бытовые разговоры. Поэтому когда мы начинаем импровизировать, фразы звучат по-другому – это фонетика. У М.Ивашкявичюса есть свой почерк, а мы своей манерой разговора не всегда ему соответствовали.
- Марюс: Поначалу М.Ивашкявичюс очень злился. Хотел, чтобы мы точно следовали тексту: слово в слово, ругательство в ругательство. Но после первой, второй премьеры уже и он улыбался – и ему стало нравится.
Хотел, чтобы мы точно следовали тексту: слово в слово, ругательство в ругательство.
- Вы долго репетировали вместе?
- Марюс: Мы встречались с Айнисом два раза. В первый раз мы посмеялись и разошлись. Когда мы встретились во второй раз, тоже не могли сосредоточиться. А в третий раз уже надо было показывать Оскарасу.
- Айнис: Показали, и ему понравилось.
- Марюс: Репетиции пьесы с Оскарасом были нереальным опытом. Никаких анализов Коршуновас не проводил. Приходишь на репетицию, настроившись на то, что сейчас сядем, будем читать, углубляться в характеры. А он: Привет, идем на сцену. Я, аааа, мммм, сейчас переоденусь. Играешь с этой пьесой, уткнувшись носом в текст, в котором множество русских ругательств. Ходишь где-то, чувствуешь себя плохо, даже, возможно, не веришь в то, что делаешь. Словно через силу делаешь, делаешь, и каким то образом все встает на свои места. Берет и срабатывает.
– С одной стороны кажется, Боже, какой же там текст… Но посмотришь – пьеса на сто страниц. Есть что поучить.
- Айнис: От человека зависит. Я знаю актеров, которые переписывают текст, поскольку только так запоминают. Я ничего не делаю – мне просто застревает: тексты песен, пьес. Зато с датами абсолютная трагедия: не помню даже дней рождения. Белое пятно.
- Марюс: Для меня это легко, хотя не могу сказать – учился. Знаю, что завтра нужен текст, вечером сажусь и читаю.
- Мариюс Микутавичюс в завершении песни «Блямба, ведь я тебя люблю» говорит, что после того, как столько раз повторяешь слово «люблю», становится плохо. С ругательствами то же самое?
- Айнис: Ну, тот ругательский жаргон остается в голове – тогда и в жизни, смотри, пробивает…
- Режиссер Гинтарас Варнас, учитель вашего актерского курса, в одном интервью упомянул, что очень разочаровался в актерах, когда он зашел перед спектаклем в гримерную и услышал лавину ругательств. Он имел в виду вас?
- Марюс: Нас. Но тогда произошло недопонимание. Мы шли на спектакль после репетиции «Изгнания» и еще не отошли от ролей Вандала и Бена. Потом Г.Варнас все понял.
- Насколько для вас важно его мнение?
- Марюс: Очень важно!
- Айнис: Ведь она наш учитель! Его поддержка и поздравления очень важны. В этом году были награждены четыре его студента. Пусть не за те роли, которые мы исполнили вместе с учителем, но это нисколько не уменьшает его вклад в то, чего мы достигли. Основу, на которой мы росли как артисты, создал Г.Варнас. Этот курс и то, что четыре воспитанника сразу после получения степени магистра получили награды, является огромной победой Г.Варнаса.
- Марюс: Мммм, даааа… согласен. Хотя он своеобразен.
- Айнис: Так все мы такие.
- Марюс: Да, но он больше… Однако это не меняет факт того, что он маэстро – мастер своего дела. Мы избранные, потому как у нас была возможность учиться у него, мы окончили учебу с ним.
- Айнис: Г.Варнас очень много с нами работал.
- Марюс: Умел он, не умел – неважно. Он делал. Заставлял нас искать.
- Айнис: Есть такие учителя, которые оставляют курс, поскольку сами загружены работой. Г.Варнас нас ни разу не оставил. И почти во всех спектаклях, над которыми он работал, принимали участие и мы. Он просто забрасывал нас на сцену. Меня на профессиональную сцену закинули на первой неделе учебы. Представьте, что значит для студента актерского курса во время всей учебы иметь практику, видеть, как работают профы, быть рядом с ними. Это фантастика. Это во много раз ускоряет твое актерское созревание. Тем более на втором курсе у нас был спектакль, который мы показывали на профессиональной сцене. И все организовал наш учитель. Каждый год ставить по спектаклю – это завидная ситуация.
Представьте, что значит для студента актерского курса во время всей учебы иметь практику, видеть, как работают профы, быть рядом с ними. Это фантастика.
- У вас есть свои ритуалы, которые вы проводите перед тем, как выйти на сцену?
- Марюс: Всегда перед спектаклем молимся. А тогда уже – как Бог даст.
- Физическая подготовка?
- Айнис: Начал вновь заниматься спортом.
- Марюс: Я занимался боевыми искусствами, акробатикой. Можно сказать, это и привело меня в театр. Однажды тренер позвал меня в Национальный театр оперы и балета в оперу «Летучий голландец». Меня зацепили репетиции: мы лазали по канатам, лестницам. Решил, что хочу стать актером. Год я провел в студенческом театре, потом решил поступать на актерский – кардинально изменил жизнь. Возвращаясь к вопросу, могу сказать, что для актера даже важнее психологическая подготовка. Иногда бывает, что сам себя топчешь.
- Айнис: Во время большинства творческих процессов я себя настолько выматывал, что говорил – ни на что я не способен, никому я не подхожу. Все, что я делаю, абсолютный бред.
- Как реабилитируетесь?
- Айнис: Отдыхаю. Просто высыпаюсь.
- Что вам, как людям, дали роли в «Изгнании»?
- Марюс: Я сделал шаг вперед. Планка поднялась выше. Я приобрел опыт, и этот багаж нужно использовать.
- Не страшно застрять на Вандале – играть только бандитов?
Сейчас снимаюсь в кино – играю бандита. Звонили и другие. Говорят, нужны бандиты. Говорю – пошел ты в одно место, хватит мне этих бандитов.
- Марюс: Так и есть. Сейчас снимаюсь в кино – играю бандита. Звонили и другие. Говорят, нужны бандиты. Говорю – пошел ты в одно место, хватит мне этих бандитов. Или предлагай что-нибудь другое, или до свидания. Не хочу ставить на себе штамп.
- Айнис: Когда создаешь яркую роль, очень трудно от нее избавиться, особенно, если в этой роли тебя видят много людей. После этого берешься за что-то другое, но тебя не хотят воспринимать.
- Марюс: Хочу получить вызов. Хочу попробовать что-то совсем другое.
- Айнис: Мягкое, нежное.
- Марюс: Зайчика, может быть, пасхального. Предлагали на телевидении…
- Айнис: Зайчика? Боже, ну что вы предлагаете таким артистам?! Серьезно? Зайчика играть?!
- Марюс: Я сказал, что соглашусь, если заплатите столько, сколько я скажу (смеется).
- Вы уже доказали, что можно стать известными и без телевидения.
- Айнис: Из-за этого радостнее вдвойне.
- Хотели ли бы вы принадлежать какой-либо одной театральной труппе, быть штатными актерами?
- Айнис: Пока что я причисляю себя только к деятельности No Theatre, а государственному театру я бы не хотел принадлежать. По крайней мере, сейчас.
- Марюс: А я вижу в этом и плюсы, и минусы. С одной стороны, можно не думать о доходах. С другой стороны появляется закостенелость, насилие. Не остается радости игры.
- Айнис: Если принадлежишь одной труппе, даже не желая играть Вандала, ты не можешь отказать. Ты должен играть вандалов везде. Скажут, играй собачку – и будешь играть. А в это время Некрошюс может тебе предложить такоооооое.
- Например, Гамлета? Стремится ли еще к этой роли каждый актер? Или мода меняется?
- Марюс: Я бы хотел сыграть Остапа Бендера.
- Айнис: Когда мне будет 45 лет, хочу сыграть Крестного отца. Было бы очень интересно. И того же Гамлета. Марюс, неужели ты бы отказался Гамлета сыграть?
- Марюс: Конечно, нет.
- Айнис: Не знаю, является ли это стремлением, но от такой роли никогда бы не отказался. Хочется попробовать сказать «Быть или не быть». Интересно, как ты это произнесешь? Как ты переживешь этот вопрос в творческом процессе? Есть такие роли, это сила. И не напрасно. Просто «си-ла». Тот же Ромео… И от роли Остапа Бендера я бы не отказался – ведь это классика.
- А о режиссуре думаете?
- Айнис: Когда-нибудь я бы хотел попробовать.
- Марюс: А я нет. Для меня это чуждо.
Досье
А.Сторпирштис – 26-летний актер, деятель искусства, член группы Suicide DJ, член движения No Theatre. Сын актера и певца Гедиминаса Сторпирштиса.
М.Ряпшис – родившийся 1 сентября 27-летний актер, член движения No Theatre. Женат: жена Вайда. Есть 7-месячная дочь Грета.
