Администратор банкрота Snoras Нейл Купер в замешательстве: в один день он объясняет, что не может продать имущество из-за запутанных джунглей литовских законов, а в другой день он утверждает, что эти юридические процедуры не мешают продаже банковского имущества.
«Есть такой закон Мерфи – долго используемая вещь ломается, долго неиспользуемая – тоже. Ну, может, не ломается, но теряет ценность», - объяснил 15min главный экономист банка Nordea Жигимантас Маурицас.
Два лица Н.Купера
«Снорюкасы», число которых во всей Литве достигает 230, еще недавно были привлекательными для здоровых коммерческих банков Литвы, однако скоро они будут никому не интересны, разве что государственной почте Литвы. Правда, Н. Купер утверждает обратное – якобы переговоры о продаже филиалов банка уже подходят к концу.
Президент Ассоциации банков Литвы Стасис Кропас недавно заявил, что если бы «снорюкасы» были проданы сразу, новыми хозяевами розничной сети могли стать другие банки, не успевающие обслуживать своих клиентов, однако юридические споры затянулись, а за это время банки нашли другие решения своих проблем: часть услуг, например, открытие счета, они намереваются перенести в виртуальное пространство.
Во время интервью с порталом Delfi.lt Н.Купер жаловался, что все процессы замедляют запутанные законы Литвы. Потому как нельзя продавать имущество, пока не будет созвано собрание кредиторов, а собрание нельзя созвать, пока кредиторы не выяснили свои отношения с банком.
«Сложившаяся ситуация меня озадачивает, хотя я понимаю, что это может происходить из-за достаточно неэффективных законов», - сокрушался администратор Snorаs. Он возмущался тем, что уже почти 6 месяцев он не может созвать собрание кредиторов из-за недостатков закона о банкротстве, но никто в связи с этим не поднимает шум.
Однако после того, как Ассоциация банков Литвы забеспокоилась о падающей стоимости «снорюкасов», Н.Купер вдруг сменил пластинку и стал утверждать, что юридические вопросы являются частью процесса, и они не помешают продать розничную сеть банка.
«Я уверен, что вскоре мы сможем заключить договор с выбранным покупателем. Недавно появившиеся в СМИ утверждения Ассоциации банков Литвы о том, что продаже мешают определенные юридические преграды, являются необоснованными. Потенциальные покупатели понимают, что различные юридические вопросы являются частью этого сложного процесса банкрота», - объяснил администратор Snoras.
Обесцениваются и предприятия
Существование без хозяев уменьшают стоимость не только «снорюкасов» или принадлежащего банку транспорта. По утверждению Ж.Маурицаса, ущерб, наносимый предприятиям банка, немного меньше, однако в них нельзя инвестировать.
«Если эти предприятия осуществляют деятельность, то может быть, что потеря и не будет такой большой. Но, конечно, если у них будет возможность привлечь капитал, ценность этих предприятий возрастет. Замедление, период неизвестности уменьшаает ценность этих предприятий», - сказал экономист.
Вот одному из них, инвестиционному банку Finasta, уже понадобилось лекарство. Для спасения Finasta Н.Купер через единственного акционера банка Finasta Holding выделил 13,8 млн. литов.
Тем временем глава ассоциации инвесторов и кредиторов Snoras Данукас Арлаускас спокоен. Он больше беспокоится о том, сколько будут стоить услуги Н.Купера.
«В этом месте есть немало спекуляций. Я понимаю, что автомобили могут обесцениться. Но если их не используют, обесценивание не такое и значительное. Киоски защищены от дождя, от снега, так что это обесценивание не может быть значительным. Даже амортизация только бухгалтерская», - сказал 15min Д.Арлаускас.
Он утверждает, что банковское имущество вообще не надо продавать: «Мы интенсивно работаем и пытаемся убедить правительство, что не нужно продавать это имущество, нужно возобновить деятельность банка. Имущество не обесценивается на столько, сколько тратится на Н.Купера».
Пробелы в законах
«Согласно нынешнему закону о банкротстве, администратор банкрота имеет право продать быстро портящееся имущество, - сказал 15min председатель правления Ассоциации инвесторов Витаутас Плункснис. – Когда, скажем, терпит крах птицеферма, все понимают, что куры пропадут. А когда обанкротился банк, начались дискуссии, что является этим быстро портящимся имуществом».
Н.Купер, решив, что, например, «снорюкасы» и автомобили – это быстро портящееся имущество, мог бы их продать. Однако кредиторы могут обжаловать такое решение.
«Он из другой страны, и он необязательно знает, как здесь все бывает. А там, где виден риск, люди обычно избегают принятия решений», - размышлял В.Плункснис. Он утверждает, что существует очевидный пробел в законе. Якобы за границей администратор может поступать так, как было бы лучше для большинства кредиторов.
«Допустим, в случае банкрота Lehman Brothers, наверное, не все юридические споры завершились и сейчас, но это не мешает стремлению увеличить ценность оставшегося имущества. В Литве после банкрота предприятия поначалу заканчиваются все споры, и только тогда начинают смотреть, какое тут имущество. Этим бывшим владельцам, которые пытаются что-то скрыть, ожидание выгодно. После этого случая закон о банкротстве должен быть исправлен», - сказал председатель правления Ассоциации инвесторов.
Однако председатель парламентского Комитета по вопросам права и правопорядка Стасис Шедбарас сказал 15min, что не видит смысла в изменении установок закона о банкротстве. «Просто есть процедуры, которых нужно придерживаться. Раньше таких проблем не было. Исходя из своего опыта, могу сказать, что такие дела рассматривались очень быстро», - заявил парламентарий.
