Не боитесь ли Вы, что как только возьмете ребенка, Вас вместе убьют?
Лаймуте Станкунайте (Л.С.): Я думаю, что Бюро криминальной полиции как охраняло, так и будет охранять нас. Мы будем защищены от таких опасностей.
Адвокат Гинтарас Чярняускас (Г.Ч.): После рассмотрения дела эти угрозы должны исчезнуть.
Возможно, стоит дождаться окончания дела о педофилии? Если суд докажет, что ничего не было, Ваша невиновность будет доказана. Сейчас выглядит странным решение забрать девочку любой ценой перед судом. Лично я бы только в этом случае, поверила, что Вы не причастны к развращению, и девочку нужно вернуть Вам.
Г.Ч.: Невиновность доказывать не нужно. Л.Станкунайте не предъявлялись никакие обвинения, Андрюсу Усасу были предъявлены подозрения, но поскольку он умер, трудно сказать, каков будет ход дела, будет ли оно рассматриваться. Обычно мертвых людей не судят. Нет необходимости и правового основания для того, чтобы отрывать девочку от матери.
Раньше много писали о том, что в декларации о доходах за 2008 год Вы декларировали 63 000 литов (т.е. в среднем 5 250 литов в месяц). Правда ли это, и если да, то откуда такие доходы в тот год?
Л.С.: Я могу сказать только то, что если бы я хотела что-либо скрыть, если бы у меня были черные деньги, я бы не декларировала доходы. Я работала парикмахером у сестры на работе и индивидуально на дому. Если поинтересоваться, сколько парикмахеры берут за услуги, 300 литов в день – ничего удивительного. Установленной зарплаты нет, сколько будешь работать, столько и заработаешь.
Нужна ли Вам финансовая поддержка? Если да, опубликуйте свой номер счета в СМИ.
Л.С.: Есть моя интернет страница www.stankunaite.lt, туда можно зайти не только по вопросу финансовой помощи, там есть мои аргументы, хронология судов. Для этого и существует этот сайт, чтобы общественность получала информацию.
Как вам кажется, когда закончится весь этот скандал, вы сможете найти работу? Думаете, что найдутся такие работодатели, которым будут важны ваши способности, а не весь этот скандальный ореол?
Л.С. Я не думаю, что по прошествии времени не найду работу. Члены моей семьи имеют работу. Я смогу устроиться хоть даже на фирме своего отца. Не думаю, что человек, у которого есть руки и ноги, у которого все в порядке, не сможет найти работу. Нужно только желание.
Заметил, что госпожа Лаймуте в последнее время отлично одевается и выглядит. На ранних записях такого не было, а сейчас – прямо персик. А с каких же денежек госпожа Лаймуте покупает себе гардероб?
Л. С. Не думаю, что нужно иметь много денег, чтобы хорошо выглядеть. Не вижу ничего плохого в том, чтобы держать себя в форме и чтобы моя дочь видела, что ее мама держит себя в форме. У меня нет одежды от знаменитых домов мод. Это обычная одежда. Возможно, я ее хорошо совмещаю.
Мы следим за этой историей с самого начала. Мы – бабушка и дедушка троих внучат. У нас есть домик в деревне. Приезжай к нам на лето вместе со своей дочуркой.
Л. С. Я очень благодарна, что есть люди, которые не только свою помощь предлагают, но даже и дом. Эти вещи очень радуют. В настоящий момент меня охраняют, а будущее покажет, как оно будет дальше.
А кто оплачивает услуги вашего адвоката?
Л.С. Как я уже говорила, есть люди, которые предлагают не только помощь, но крышу над головой, пока я не могу работать. Но так не будет все время. Когда дело закончится, я смогу работать и смогу заработать. Я человек, который не любит быть зависимым, но сейчас такая ситуация, когда я вынуждена просить о помощи.
Привет, а кто больше всего помогает тебе морально? Кто тебя поддерживает?
Л.С. Моя дочурка. Мысли о том, как мы с ней будем жить в будущем. Я в этом не сомневаюсь. Вся эта ложь, грязь… Все суды показывают, что так и будет, что по другому не будет. Она – моя жизнь. Я ее очень люблю и жду дня, когда мы будем вместе.
Не лучше было бы временно разлучить девочку с опекуном и с мамой, чтобы она пожила в нейтральной обстановке? Чтобы девочка каждый день общалась с опытными психологами.
Л.С.: Все инстанции, начиная от специалистов по правам ребенка и заканчивая досудебными расследованиями, говорят одно и то же: что я хорошая мама и нет никаких оснований полагать, что я не могу заботиться о ребенке. Я не вижу причины, почему ребенок должен быть перевезен в нейтральную обстановку.
Когда я заберу дочку, она будет ходить к психиатрам, к психологам. Я также буду посещать курсы. Будем работать вместе, чтобы вернуть дочку в реальный, нормальный мир, в детство.
Г.Ч.: Эта история настолько предана огласке, она вызвала такую заинтересованность, что нейтральной обстановки в Литве нет. Одни высказываются за одну сторону, другие - за другую. Это чувствуется даже среди должностных лиц.
Добрый день. Вы находитесь в очень незавидной ситуации. Собираетесь ли Вы жить в Литве, когда все закончится, поскольку общество настроено враждебно?
Л.С.: Пока не завершились судебные процессы, я не могу думать о чем-то еще. Буду ждать, пока они закончатся, а тогда будущее покажет, что я буду делать.
Скажите, как Вы понимаете решение суда, согласно которому против ребенка нельзя использовать насилие?
Г.Ч.: Суд выразился не точно. По этому поводу отправлено обращение в суд, какие действия могут предприниматься по отношению к ребенку. Здесь суд должен точно назвать, какие действия позволительны. Никто не собирается тягать ребенка. Но избежать психологического насилия не удается, когда ребенок настроен против мамы и ведет себя согласно мнению, сформированному теми людьми. Но это не значит, что все должно остаться так, как есть. Правоохранительные органы оказались в двусмысленной ситуации, нужно исполнять решение, но они не делают этого, поскольку будет использовано насилие. Если не перешагивать черту, насилие может быть применено, чтобы вернуть ребенка матери.
Неужели Лаймуте думает, что под охраной в маске она сможет вызвать положительные эмоции у своей дочери? Я, как любящая мать, пошла бы и договорилась с Нерингой по-хорошему.
Л.С. Очень много раз я пыталась завязать нормальный диалог, но опекунша на него не идет. Очень жаль, что взрослые люди не могут договориться о ребенке, интересы которого самые главные.
Г.Ч. В Интернете есть видеозапись, где я пытаюсь поговорить с Нерингой Венцкене, чтобы без всякого насилия можно было исполнить решение суда, как цивилизованным людям. Там видно, как она не хочет со мной разговаривать, а близкие ей люди выволакивают меня из дому. Я думаю, что это прямое доказательство, что договорится по-хорошему уже не получится.
А почему Л. Станкунайте не ездит каждый день к девочке общаться?
Л.С. Я очень хочу ездить, я пытаюсь ездить. Я ездила. Но в том доме по моему мнению происходят постоянные провокации. Он напичкан подслушивающими устройствами – это мне говорили сами дедушка с бабушкой. После встреч все это оглашается и т.д.
Пытаясь всего этого избежать я и попросила надзорные органы организовывать встречи на нейтральной территории. Но туда опекунша ее не всегда привозит.
Что означают слова о реабилитации для девочки? Ведь видно же по записям, что девочка чувствует себя хорошо до того момента, пока не видит свою биологическую мать.
Л.С. Одно из доказательств, что я и хотела показать людям – это четверговый фильм, где видно, как мы с ней играем в куклы, в доктора. Люди, у которых есть дети, поймут и видят, как у ребенка горят глаза, как она хочет общаться. И что происходит на следующий день, когда нужно исполнять решение суда…
Зачем вы разрываете девочку, держа ее за животик, как было видно на видео? Вы же ей сделали больно, вместо того, чтобы остановить все это.
Л.С. Если вы хорошо смотрели тот ролик, то видели, что Кядене лежит на моей дочери, а она не легкая женщина. Скучене – тетя – тоже на них завалилась. Я была в шоке, я пыталась вытащить девочку из под двух женщин, но тогда мне локтем в лицо ударил отец Кядис, а потом и сам на них завалился. Я пыталась защитить свою дочку, чтобы она там не задохнулась, а не использовала силу против нее.
Может девочка является наследницей недвижимого имущества Кядиса, поэтому за нее так все и борются?
Я борюсь за дочь, а не за деньги.
Как вы думаете, удастся доказать преступления Н. Венцкене? Ведь они могут быть огромными. Это и подстрекательство к убийству, психологическое издевательство над ребенком, ложь, грязь и много-много чего. Насколько много доказательств собрано против нее?
Г.Ч. Досудебное расследование против Неринги Венцкене начато в связи с невыполнением судебного решения. О других процессах мы пока говорить не можем, потому что видим, какой вред уже нанесен девочке. То, что произошло в ту пятницу, когда девочку заставляли повторять заученные фразы, это есть натуральное психологическое насилие.
В каком возрасте, по вашему мнению, ребенок должен знать о педофилии?
Л.С. Это надо спрашивать у специалистов, но точно не в восемь лет.
Г.Ч. Лучше бы дети вообще не знали о таких вещах, а таких лиц устанавливали правоохранительные органы.
У кого-нибудь возникал вопрос, откуда у ребенка столько смелости называть маму так грубо? Как девочка в таком возрасте подобрала такие слова? Вообще, мы уже устали от этого сериала.
Л.С. Такие слова в культурных семьях не используются. Не думаю, что такие слова можно услышать на ТВ. Это – особенные слова. Мне сложно вообразить, что восьми-девятилетний ребенок понимает их смысл. Я эти слова восприняла нормально, потому что знаю, что именно такими словами системно говорят обо мне в той семье.
Уважаемая, а вы бы согласились пройти тест на детекторе лжи при независимых специалистах из ЕС.
Л.С. Я думаю, что достаточно одной проверки, которая уже была. Детектор лжи – не доказательство. Доказательства были собраны во время досудебного расследование и их полностью хватает, чтобы говорить о моей невиновности.
Это правда, что вы наркоманка и принимаете психотропные вещества. Вы готовы пройти тест и сдать кровь на независимый анализ?
Л.С. (улыбается) Я помню, как было с детектором лжи. Я согласилась тогда пройти тест на детекторе лжи, но журналисты все равно все интерпретировали по-своему. Не думаю, что должна реагировать на каждое высказывание.
А кто занимается вашим маркетингом и ведет ваш сайт?
Л.С. Основную часть делаю я, но есть и администратор, который мне помогает. Уважая личную жизнь, больше не хочу говорить на эту тему.
Почему сразу после мнимого избиения в доме Кядисов Вы не обратились к полиции, стоявшей прямо около дома. И почему, когда вы выходили из дома Кядисов, синяка не было видно?
Л.С.: Я не специалист… Он появился через несколько часов. Через полтора часа я обратилась в больницу, доктора зафиксировали, что есть признаки удара в лицо. Я не думаю, что доктора стали бы врать.
Г.Ч.: Из здания после удара она ушла, не медля. О появлении синяка мы знаем то, что он становится видным через некоторое время. Приехав после исполнения решения суда, я увидел Лаймуте в состоянии легкого шока, я видел, что щека покраснела, был виден след удара, я посоветовал обратиться в полицию. Когда Лаймуте участвовала в телепрограмме, синяк уже посинел.
«Я слышал, что говорят, что тогда обе, и мать, и девочка, были бы закопаны, я убежден, что если бы мы тогда не остановили действия пристава, обе они были бы уже не живы или спрятаны за границей, чтобы никто не заговорил об этом деле педофилии. И так были бы заметаны все следы», - сказал В.Кяршис прессе. Как Вы думаете, что он имеет в виду?
Л.С.: Это как у гадалки, что бы было, если бы было.
Г.Ч.: Он имеет в виду, что существует определенный клан, который связан с правоохранительными органами и оказывает огромное влияние. Такие вещи очень возбуждают воображение, люди склонны верить в такие рассказы или слухи. Очень трудно дать этому отпор, поскольку у нас нет данных, что такой клан есть, у нас нет информации о лицах, которые регулировали бы этот процесс. Единственное учреждение, которое решает споры, это суд. Каждое решение вызывает подозрения у некоторых людей, но если бы попросили объяснить, почему, была бы мертвая тишина.
Возникала ли мысль обратиться лично к президенту Д.Грибаускайте? Ведь по ее вине затянулась эта интрига.
Л.С.: Я считаю, что это прерогатива суда. Я не раз обращалась к президенту, но я получала ответ, что президент не решает такие вопросы, и что только суд может это решать.
Предлагали ли Вам поддержку известные политики, артисты, общественные деятели?
Л.С.: Из политиков мне никто не предлагал помощь.
Если ничего вообще не было, то как объяснить решение Д. Кядиса защищать ребенка с оружием зная, что идет на верную смерть?
Л.С. Лучше всего это бы объяснил сам Д. Кядис, но его нет в живых. Можно прожить всю жизнь с человеком и так его и не знать.
Вы поддерживаете отношения с мужем жены, с их дочкой? Что со второй девочкой?
Л.С. Да, с ними я отношения поддерживаю, но не хочу говорить публично на эту тему. Информация о них не должна быть публичной. Они тоже натерпелись. Девочка лишилась своей матери. Она была так хладнокровно расстреляна, что у меня нет никаких слов… Не хочу говорить на эту тему.
Сколько вам было лет, когда забеременели от Д. Кядиса? Против вас не использовалось насилие?
Л.С. Мне трудно говорить на эту тему. И больно. Да, я начала свою жизнь очень рано, и против меня применялось насилие. Я рассказала про это своей маме только когда родила дочку. Мне не было даже 17.
В первый раз Кядис заставил меня сделать аборт, во второй я сказала, что больше не буду рисковать здоровьем. Мне было всего 16. Кядис был старше меня на 13 лет.
Лаймуте Станкунайте. Вы утверждаете, что не зарегистрированы на странице знакомств? Но ведь эта анкета зарегистрирована в 2007 году, когда общество еще ничего не знало о скандале о педофилии. Поэтому никто не мог воспользоваться Вашими фотографиями в плохих целях, так как Вы даже не были известны. Не стыдно ли так лгать?
Л.С.: Недавно я на своем сайте опубликовала, что кто-то заново зарегистрировался под моим именем, я обращалась к администратору, чтобы все это было удалено. Прежняя регистрация была, я не отрицаю, с Кядисом я тогда не жила, была свободной, поэтому не вижу ничего плохого в том, что человек, как и тысячи других, общается с друзьями и подругами. Сейчас у меня никакой цели здесь общаться и встречаться. У меня одна цель – вернуть дочь.
Как Вы оцениваете рассказы девочки о том, что ее развращали. Может ли ребенок лгать? Есть ли конкретные доказательства того, что она лгала?
Л.С.: Если хорошо посмотреть снятый материал, где он ее снимал, а потом вырезал и склеил, у людей может возникнуть различное мнение.
Я хочу обратить внимание на другое – может ли так поступить со своей дочерью отец, думающий о ее будущем? То, что он сделал, он делал без специалистов по защите прав детей. Такие рассказы своей дочки я расцениваю трагически. Я не могу понять, как ребенок… мне не хватает слов. Когда я первый раз увидела запись, я испытала шок. Я не представляю, что могло произойти, чтобы ребенок такое рассказал.
Могу подтвердить одно: я ничего не знала о том, что мою дочь использовали. Я буду стремиться к тому, чтобы в деле Андрюса Усаса нашли настоящих виновных. Я только за то, чтобы педофилов посадили в тюрьму
Можете ли Вы объяснить, почему Д.Кядис и А.Усас погибли при загадочных обстоятельствах?
Л.С.: Нет, я не знаю… Что может сказать человек, когда не знаешь ситуации.
Г.Ч.: Мы разве что можем распространить новые сплетни.
Как Вы думаете, почему Д.Кядис и Н.Венцкене придумали историю о педофилии, почему втянули в нее судью Йонаса Фурманавичюса и Вашу сестру Виолету Нарушявичене?
Л.С.: Люди нас спрашивают, как будто мы следователи.
Г.Ч.: У нас нет информации о том, что именно Венцкене и Кядисы придумали историю о педофилии. Мы сейчас стараемся ради девочки, а дело о педофилии - это другое.
Знаете ли Вы или предполагаете, где скрывался Д.Кядис, пока не был найден возле Каунасского моря?
Л.С.: Я принадлежу той части общества, которая ничего об этом не знает.
