Россия должна признать Литву
«Я не являюсь теоретиком, я больше практик и буду говорить не как историк, а просто как гражданин которого волнуют отношения России и Литвы», - начал свое выступление историк Чесловас Лауринавичюс на проходящей в Калининграде Международной летней школе Studiа Baltica II, организованной Балтийским Федеральным университетом им. И. Канта.
В своем докладе, названном «Литва и Россия: возможна ли в взаимоотношениях позитивная память», историк говорил, что напряженность во взаимоотношениях часто вызвана недоверием с литовской стороны, что Россия раз и навсегда оставила попытки сделать Литву сателлитом или даже своей территорией.
Признает ли Россия, что существует независимая Литва или так по ситуации - сегодня признаем, а завтра посмотрим
«Когда россияне говорят слово Прибалтика, чувствуется даже что «наша Прибалтика». Мы это чувствуем, и нас это волнует, потому что мы не думаем, что являемся собственностью России. Из этого следует вопрос: признает ли Россия, что существует независимая Литва или так по ситуации - сегодня признаем, а завтра посмотрим», - продолжал он.
Ч. Лауринавичюс подчеркнул, что нормальные отношения между странами могут быть только тогда, когда в Литве начнут чувствовать, что Россия признает Литву и Россия будет чувствовать, что Литва признает Россию, такой, какая она есть сегодня.
«Взаимное уважение, которого, к сожалению, нет. И тут роль играет история», - сказал историк, добавив, что от историков в этом процессе многое зависит.
«Я был против поездки нашего президента на годовщину победы СССР на Германией, потому что, насколько я знал, поездка как бы одобрила ту легенду об освободительной роли Советского Союза. (…) В итоге президент не поехал, и я не думал, что это навредит, я думал наоборот будет дискуссия о том как мы смотрим на исход Второй мировой войны», - продолжал он.
При этом Ч. Лауринавичюс напомнил, что именно он в свое время «очень много выступал» о том, как неправильно декларировать требование компенсации ущерба оккупации.
«Это аморально, исторически неоправданно и чисто утилитарно неправильный подход. Меня часто цитировали, но не критиковали. Но, тем не менее, эта кампания раскручивается и большая часть литовцев - 53% кажется - думает, что так и надо поступать. Историк может говорить что угодно, но историческая память идет своим ходом и от более-менее компетентного разъяснения мало что зависит», - уверен он.
По его мнению, сегодня в обоих странах можно наблюдать не поиск исторической истины, а попытку найти пропаганду под определенную идеологию, что превращает историческую науку в служанку.
Когда историк называет главной трагедией соединение нацизма и коммунизма, при этом ничего не говорят об их предпосылках, то это уже не история, а пропаганда
«Историк должен основывать на источниках и пытаться создать нарратив «как было». Это является главной парадигмой для истории. Многое изменилось, но это принцип - основа на источниках и поиск исторической истины, которую может и невозможно найти. Сейчас говорят, что каждый может создавать исторические истины и важно только, чтобы они отвечали современным идеологическим либерально-демократическим ценностям. (…) Когда историк называет главной трагедией соединение нацизма и коммунизма, при этом ничего не говорят об их предпосылках, то это уже не история, а пропаганда. Историки пишут не историю, а пропаганду под идеологию. И история тогда действительно становиться служанкой политики», - отметил он.
Примером подобных явлений в Литве Ч. Лауринавичюс назвал новые оценки восстания 1941 года.
«Говорят, что для Литвы главная цель - национальное. И квинтэссенцией для этого сознания представляется восстание 1941 года. В этом явлении было две стороны: спонтанное проявление, серьезный исторический факт, протест против Советской власти и чужого иго, но была и другая сторона - чисто германский, чисто нацистский проект. И это восстание стало началом Холокоста в Литве.
И это событие представляется квинтэссенцией национального сознания, толкается к нацизму, в германский лагерь, что было пагубно с даже государственной точки зрения. Раньше была реакция от литовских евреев и в международном плане, но сейчас этого как-то уже не слышно. Очередная вспышка предложения, про это восстание, а из еврейских слоев ничего не слышно. Я думаю, это потому что мы стали им платить как жертвам Холокоста и получается идентичность можно купить или продать. Политика, одним словом», - рассуждал он.
«Этот миф невыгоден Литве, он невыгоден литовско-российским отношениям. Надо что-то делать. Мы с историками, и из России, ведем работу. Но и тут работа идет сложно, но договориться можно. Главный принцип - объективный подход, с обеих сторон. Здесь и стоит искать взаимопонимание», - заключил историк.
Мифы работают и на внутреннюю и на внешнюю политику
В свою очередь, доктор исторических наук Александр Сытин подробно остановился на мифологизации истории. Однако, по его словам, этот процесс неизбежен, и он вырос в разы после распада СССР, когда различные страны принялись ковать свою национальную идентичность. В этом процессе обществу активно помогают сами власти.
От мифов не свободна ни одна нация и ни одна национальная историография
«Для власти, черпающей свою легитимность лишь в результатах голосований и базирующейся на мнении «большинства», вопросы такого формирования становятся жизненно важными, превращаются в инструмент управления и оплот собственной стабильности. Роль уже не просто социального, а прямого государственного заказа на производство исторической реальности на основе нужного властям мифотворчества резко возрастает. Естественно, в этих условиях речь об «исторической истине» идет лишь в той мере, в какой эта «истина» соответствует тренду, сочетающему интересы властей и способствующему формированию общественного, национального, народного сознания, в том числе, в нужном для них направлении», - считает историк.
По его мнению, это в равной степени можно применить как к России, так и к любой другой балтийской стране.
«От них (мифов) не свободна ни одна нация и ни одна национальная историография, а потому совершенно неверно представлять дело так, что в историко-мифологических и информационно-идеологических баталиях одна из сторон является обладателем Истины, а другая сторона эту истину искажает и фальсифицирует», - добавил он.
Если с одной стороны звучит тезис о «советской оккупации», а с другой – об освободительной миссии в борьбе с фашизмом, договориться невозможно
По словам А. Сытина, для того, чтобы появилась возможность диалога и тем более выработки общей позиции, необходимо, чтобы разговор происходил в одной плоскости. Если с одной стороны звучит тезис о «советской оккупации» и компенсации ущерба за нее, а с другой – об освободительной миссии в борьбе с фашизмом и принесенных на алтарь этой борьбы жертвах, договориться невозможно. Одна сторона не откажется от тезиса об оккупации, потому что он лежит в основе государственного строительства. Для второй – победа над фашизмом – краеугольный камень национальной и исторической самооценки, фундамент «народного единства».
Перечислив различные конкретные примеры работы мифов во внешней политике, историк, говоря о Литве, Латвии и Эстоний, заключил, что используя их, балтийские страны побуждают своих партнеров по НАТО оказывать давление на Москву. Нежелание же «старой Европы» по малозначительным поводам ссориться с Россией, политики в Вильнюсе, Риге и Таллине называют отсутствием принципиальности, что дает им повод, порицая западных партнеров за отношения с Россией в ущерб интересам балтийских стран, добиваться расширения программ помощи, в том числе и военной. «Так что внешнеполитические мифы зачастую работают и на международной арене», - завершил свой доклад А. Сытин.
