Еженедельник 15min представляет две истории оставленных в Литве детей.
Когда мать первый раз уехала в Германию на заработки, Аушре было 10 лет. Девочка, жившая без отца, осталась с бабушкой в Мариямполе. Через два года мать вернулась, но ненадолго, через год уехала во второй раз. На этот раз не ради денег – мать хотела выбраться из алкогольной трясины. Аушре тогда исполнилось 13 лет.
СТАНЬ ДРУГОМ ru.15min.lt на FACEBOOK и узнавай все новости первым!
Моника осталось одной в Литве в 15 лет. Родители получили хорошую работу за границей, но она не захотела уезжать, так как училась в прекрасной школе. Оставшись одна, Моника не скучала по родителям, наоборот – даже думала, как было бы хорошо, если бы они не звонили каждый день.
Одна в чужом доме
Аушра живет без мамы уже 11 лет. 21-летняя девушка, рано привыкшая жить самостоятельно, не скрывает: ее детство было нелегким. «Живя с бабушкой, я очень ждала, когда увижу маму. Я была маленьким ребенком, соскучившимся по матери. Когда мама уехала во второй раз, я перебралась в Вильнюс – стала жить у тети», - углубилась в воспоминания Аушра.
«Поначалу тетя была просто фантастической. Она разрешала мне посещать множество кружков, путешествовать, заниматься тем, что мне нравилось. О маме я даже не думала – была очень счастлива. Ведь можно представить, как бы выглядела жизнь с ней: она была выпивающим, нигде не работающим человеком»,- вспоминает девушка.
Однако вскоре идиллия закончилась: дождавшись 16 лет, Аушра поняла, что она чужая в этом доме: «Моя мама не ладила с тетей, поэтому она всегда упрекала меня из-за мамы».
С каждым днем возникало все больше ссор. «Мне всего хватало – счастья, занятий, денег. Однако на долгое время все превратилось в непонимание – начались ссоры, упреки. Тогда я поняла, что я одна, и эта семья – не моя», - вспоминает Аушра.
Тете мешало все: желание Аушры общаться с матерью, ее похожесть на нее, даже внешность: «На самом деле мы очень похожи с мамой. Поэтому однажды тетя сказала, что не может на меня смотреть. Это было очень обидно».
Мать – только подруга
С матерью Аушра чаще всего общалась по телефону, но не регулярно: «Иногда мама просто пропадала - мы не общались в течение полугода». Иногда они встречались: то Аушра приезжала к маме, то мама к Аушре. Только сейчас уже не приезжает.
Тете очень не нравились такие поездки. «Тетя была против моего общения с мамой. Трудно сказать, почему. Может, она ревновала? Она очень боялась отпускать меня к маме, поскольку я возвращалась от нее другой. Естественно – моя мать безответственный человек, ее волнуют вечерники, она легкомысленная. Наверное, я менялась не в лучшую сторону», – размышляла Аушра.
Но мать, хоть и легкомысленна, но все же поддерживала и поддерживает ее. «Мой случай - классический. Родители оставляют детей и присылают им различные вещи, подарки, деньги», - сказала Аушра.
Все же девушка признается: она не может считать маму настоящей матерью: «Я не воспринимаю маму как мать - она не выполняет материнских обязанностей. Моя мама является для меня подругой, с которой я могу поговорить обо всем, но у нее нет материнского авторитета».
Когда Аушре исполнилось 17 лет, она решила жить самостоятельно. Прекрасно владея французским языком, девушка стала сама учить языку других, заработала и хлопнула дверью тетиного дома. «Я не хотела терпеть дома психологическое насилие. Я должна была сдавать экзамены, стараться учиться. Я поняла, что в таком напряжении хороших результатов я не достигну», - объяснила Аушра свое решение жить одной.
Сама решила остаться
Ровесница Аушры Моника также попробовала вкус жизни без родителей. Правда, сестрами по судьбе их назвать нельзя – эмиграция семьи Моники не стала для нее большим испытанием. По крайней мере, так она говорит.
Когда отец получил прекрасное предложение о работе в Ирландии, за границу должна была перебраться вся семья. Моника тоже настроилась на эмиграцию, но все изменила новость, что девушка поступила в престижную столичную школу. Тогда 15-летняя Моника должна была определиться - следовать за семьей или остаться одной. «Они меня не оставляли, это я осталась здесь», - улыбнулась девушка.
Первым эмигрировал отец. Узнав, что беременна, через погода в Ирландию уехала и мать. Моника осталась с дедушкой и бабушкой: «Они говорили, что меня растят родители, поэтому уверяли, что не контролируют меня. На самом деле контролировали вдвойне».
Контроль со стороны бабушки и дедушки дополнила забота родителей. «Я перешла в новую школу, нашла новых друзей, парня. Родители все равно меня контролировали – они мне разрешали или не разрешали, я все им рассказывала и ничего не скрывала. Звонили среди дня, спрашивали, где я, что делаю, с кем», - вспоминает девушка.
Правда, Моника пыталась жить в Ирландии вместе с родителями. Она уехала к родителям в Ирландию в десятом классе, но надолго там не задержалась – вернулась через год. Не понравилось: «Я ребенок-патриот, который туда не поедет».
Правда, вернувшись, жить с бабушкой и дедушкой, она также не захотела – осталась одна в большом доме, за ней присматривал дядя. Дождавшись 18-летия, Моника заявила: ей не нужен присмотр, она может и хочет быть самостоятельной.
Начала созревать
О самостоятельной жизни Моника много не рассказывает, однако утверждает, что все не так сложно как может казаться – она всегда умела о себе позаботиться: «Я всегда была самостоятельным ребенком, поэтому бытовых проблем не возникало – самой большой проблемой было то, что вечером никто не мог меня забрать из города и отвезти домой».
О психологических проблемах Моника тоже никогда не думала: хотя родители жили далеко, ей всегда казалось, что они рядом: «Мы много общались с родителями. Иногда мне даже хотелось, чтобы мы общались меньше – мы разговаривали по телефону каждый день. Потом стали общаться меньше – уже в течение трех лет мы разговариваем всего два раза в неделю. Конечно, мы переписываемся по электронной почте».
По словам Моники, она стала меньше общаться с родителями не из-за того, что они далеко. «Думаю, что наше общение изменилось естественно, а не из-за эмиграции. Ведь я росла, менялась. Конечно, возможно, мы отдалились – я не всегда находила, что им рассказать», - признает девушка.
Моника считает, что эмиграция родителей помогла ей созреть: «Мне было смешно слушать проблемы сверстников – они жаловались, что родители велят им присмотреть за домом, навести порядок. Я сама каждую неделю мыла туалет, пол, стирала, гладила - на моих плечах был весь дом. Я ведь убирала для себя».
В школе друзья смотрели на девушку с уважением – она единственная в классе была без семьи. Но Моника не переставала их удивлять: «Я говорила друзьям, что мне тяжело, когда родители возвращаются – ведь я привыкла жить одна, быть самостоятельной. Когда они возвращаются, все меняется».
Родителей мучает чувство вины
Диана Шивите, психолог, работающая в центре психологических консультаций и преодоления кризисов Gera būsena
«Жизнь вдали от детей становится нелегким испытанием и для родителей, решивших эмигрировать. Большинство родителей, решивших эмигрировать и оставить детей, думают, что уезжают ненадолго и скоро вернутся, однако потом все складывается по-другому – несколько месяцев превращаются в несколько лет, а родителей начинает терзать чувство вины.
Одни пытаются как можно больше общаться с детьми – звонят им, поддерживают связь. Другие шлют деньги близким, присматривающим за детьми, чтобы они покупали детям игрушки, разрешали бы им посещать кружки, или сами передают детям подарки.
Нередко родители, терзаемые чувством вины, начинают разрешать детям намного больше, чем разрешали бы, находясь рядом, - словно смягчают границы запретов, которые необходимы для нормального воспитания и развития ребенка.
Для детей самое трудное – то, что родители перестают принимать участие в их проблемах и заботах, даже активно общаясь с ребенком, родители знают не все: много чего не видят, не слышат, сами не говорят. Поэтому происходит отдаление – как физическое, так и эмоциональное.
Когда родители возвращаются к детям, или когда они уезжают жить к родителям, восстановить нормальную взаимную связь возможно, но это нелегко. Для этого нужно время и усилия, вся ответственность ложится на плечи родителей – именно они должны стараться сблизить семью, а часто это бывает затруднительно – если ребенок в подростковом возрасте, он может и не захотеть восстановить связь».
Тысячи детей
Данных о том, сколько в Литве живет детей, родители которых эмигрировали, нет. Этого не знает ни Департамент статистики, ни Департамент миграции, ни Служба регистра жителей.
По данным Государственной службы по защите прав детей и усыновления, в 2011 году всего было 2026 детей (1044 девочки и 1022 мальчика), над которыми была установлена опека из-за отбытия родителей за границу.
В 2004-2009 гг. в среднем ежегодно из Литвы эмигрировали 16 тысяч человек. В 2010 году эта цифра выросла – отъезд декларировали 83 тысячи мигрантов. Возраст 77% эмигрантов колеблется между 15 и 44 годами. Среди жителей Литвы люди такого возраста составляют только 43% всех жителей.
